Легенда о Фейлель. Евгения Куликовская
случаи бывали и рассказы о них ходили из уст в уста… А Али ещё и сам сказал про любовь… «Как же нужно желать освободить любимую, чтобы решиться… стать… Хотя, если другого способа проникнуть во дворец нет…» – рассуждала девушка.
Эливейн удалось уложить молодого человека на скамью. Теперь она быстро развела огонь в печурке и, поставив кипятиться воду, принялась растирать насушенные ею зачем-то, – сейчас она уже знала – зачем, лекарственные травы и рвать на бинты свои нижние юбки и чистые тряпки.
Вскоре вода закипела.
Эливейн аккуратно срезала с Али кровавые лохмотья.
Сначала девушка промыла и обработала раны на боку и плече молодого человека. Потом, когда все ссадины и синяки на груди Али тоже были смазаны, она весьма умело наложила повязки.
Необходимо было действовать далее, ибо рана на бедре тоже кровила и казалась достаточно серьёзной, а следов от побоев на ногах и нижней части туловища, видимо, ожидалось обнаружиться ничуть не меньше, чем на груди, спине и руках.
– Простите меня, Али, – прошептала Эливейн, прекрасно понимая, что тот её не слышит, и, сознавая, что, действуя сейчас как врач, она вовсе не должна извиняться за свои поступки.
Но девушка почему-то смущалась.
Эливейн вздохнула и сняла с раненого нижнюю часть его гардероба. Руки девушки продолжали умело и ловко обрабатывать раны, синяки, кровоподтёки и ссадины, а щёки её невольно пылали от смущения: Али не был евнухом. «Значит, наказание за обман настигло его во дворце, по приказу хана, – размышляла Эливейн. – Но как ему удалось?.. Ведь он предстал перед самим Торубером! Как же обман не раскрылся раньше… при осмотре надзирателем?..»
И только закончив бинтовать раны, смазывать ссадины и делать примочки на синяки и ушибы, девушка взглянула на ладони Али. Правая рука, не освобождённая ещё от прожжённой перчатки из светло-коричневой кожи, объяснила Эливейн многое!
Эливейн всегда любила слушать рассказы о необычном. И её старая нянюшка часто забавляла свою воспитанницу преданиями о домовых, леших и о волшебниках. Из этих повествований девушка и узнала, что если маг, не обладающий от природы даром воина, вынужден взяться за чародейский клинок, то рукоять его собственного меча может даже ожечь ладонь, сжимающую грозное оружие. «Вот оно! – с восхищением глядя на молодого человека, подумала Эливейн. – Он пришёл, чтобы сразиться с Торубером. Все знают, что Торубер – Чёрный Колдун… Отважный Али! Ведь хан, наверное, как волшебник, сильнее… А, может, и не Али вовсе…» – догадалась девушка.
Эливейн обильно смазала ожог на ладони молодого человека самодельным снадобьем и забинтовала руку. Затем она укрыла раненого и, зная, что тот не услышит, тихонько проговорила:
– Отдыхай, мой единственный… Скорее всего, у тебя есть невеста, ведь ты говорил о любви, и я никогда не скажу тебе о своих чувствах… Но…
Эливейн замолчала, потому что ей показалось, что раненый шевельнулся. Нет, только показалось.
– Я скоро вернусь, – ласково сказала