На засечной черте. Иван Блохин
пешеходами, что, наверное, может использована и поныне, хотя почти никто ею уже теперь не пользуется и она почти заросла травой.
Новая колея, проложенная служилыми людьми в середине 40-х годов 17-го столетия, выводила служилых на вершину горы и затем в лесу, что рос сплошным массивом до Бятковского спуска, торили между деревьев, иногда вырубая кусты, корневища, новую дорогу, которая на две версты оказалась короче Чирковской. Эта их первая стезя через Чирковский нагорный лес стала постепенно добротной дорогой, она сохранилась до сей поры. Мне довелось лет тридцать назад ехать по их пути на велосипеде и убедиться в его пригодности. Жители Бишева до 1917 года данную дорогу называли «Дорогой двух братьев», теперь это, к сожалению, забылось.
О сути конфликта ничего определённого сообщить не могу – часть рассказа прадеда пропустил мимо ушей или забыл. В принципе он знал то, о чём говорил. Жена его, а моя прабабушка Устинья Семеновна была родом из Русских Чирков, из зажиточной крестьянской семьи, умная и деловая женщина, могла поведать ему о рассказанном выше конфликте, хотя, надо заметить, Русские Чирки возникли позже чувашских и татарских. Мог он знать о нём также из других источников. В 1918 году в течение полугода он прятался от ареста в Чирковском лесу, где два брата Устиньи Семёновны держали три пасеки, по ночам навещали моего прадеда, и, конечно, кроме политики были у мужиков и другие разговоры.
По свидетельству А.Н. Зорина, автора книги о городах и посадах дореволюционного Поволжья, в 1578 году власти приступают к строительству засечной черты «Темников – Алатырь – Тетюши». Это подтверждает и Н.А. Кузьминский в учебном пособии о Симбирске: «В конце 16-го столетия появляется засечная укреплённая линия между Тетюшами и Алатырем, которая проходила по речкам Бездне и Карле». Опираясь на проверенные книжные данные, теперь мы лучше представляем, где служили братья Аишевы, но пока не получили ответ на вопрос, когда они начали на данной засеке служить. Поэтому продолжим наши изыскания.
Снова возвращаемся к «Подлинной переписной книге посадских дворов города и дворцовых и поместных сёл, деревень и дворов в Свияжском уезде… за 1646 год». Итак: «деревня Бишева, а в ней двор помещика служилого татарина Иртуганки Аишева…». За помещиком числился один двор. Это означает, что речь идёт об однодворце! И тут нам не обойтись без исторических трудов, в первую очередь без «Полного курса лекций» В.О. Ключевского.
Анализируя влияние поместной системы на судьбу крестьян, он рассказывает о том, как в конце 16 века образовалась «значительная масса бедных провинциальных дворян, беспоместных или малопоместных», которых учёный называет «дворянским пролетариатом на том основании, что многие помещики в своих поместьях не имели ни одного крестьянского двора, жили одними своими, «однодворками»; отсюда позднее произошли класс и звание «однодворцев». Выходит, что «однодворцы» – явление будущего. Какая же разница между «однодворками» и «однодворцами»?
В «Толковом словаре