Навязанный ритм. Геннадий Шептунов
лица, готовые напиться
Очередной одышливой весны.
Вселенная носилась в плоской раме,
И только неба не было над нами,
Чтоб уличить в наличии спины,
И были тени синими на стенах;
И в острых снежных волнах
цвета пены
У губ хрипящего уже вотще
Рождался день пробежкой в бледной
хляби
Змеящейся и предрассветной ряби,
Скользящей по поверхности вещей.
И хлопнуло окно, как сычье око,
Когда схлестнулись, будто два потока,
И с хрустом расцепились две руки —
И всё плескалась щукой в складках
платья
И шторы ночь обычного зачатья —
Случайного, как отмель у реки.
II
Здесь жили – больше не живут.
По белизне за край бумаги
Поплыли лебеди, и крут
Изгиб их горла; словно флаги,
Их головы: ещё не взлёт,
Уже – скольжение вперёд.
И острый почерк быстрых строк,
В которых в брызги раскололись
Высоколобый чей-то слог,
Высоконогий чей-то голос,
Шагнувшие до верхних нот —
За голубое. Вверх-вперёд —
Оттуда, где прохладный кров,
Где выживали – в ус не дули,
Где плеск продолговатых слов
Во влажной полночи июля,
Где устаревшие листы
Под стыком стен ещё синеют
Пронзительнее и яснее
Прямоугольной пустоты.
III
В дорогу – дождь, слизавший плоский город.
Сонливый полдень сталью рельса вспорот;
Ворвётся в пустоту плацкартных споров
То степь, то лес —
И станешь называть,
как в прошлом, далью
Пейзаж, линованный диагональю
Воды с небес.
Два дня безделья по дороге в лето.
Воспоминаний, путевых заметок
И непутёвостей кордебалет,
Да дождь в дорогу – добрый знак.
Hо это —
Из области несбыточных примет.
Курящий в тамбуре – из “тех-которых”,
Что десять лет назад в кухонных спорах
Сшибались, не щадя ни горл, ни сил,
До срыва вверх, где в каменисто-чистом
Бродили, в сущности, из любопытства;
И я бродил.
И, явно чем-то с человеком схожий,
Намного выше и чуть-чуть положе,
Стократ плавней,
С клыкастым горизонтом в жёлтом взоре,
Из пышнотелой поросли предгорий,
Прочь от теней
Скользил пернатый – некто соколиный.
Под ним – отрава зелени долины,
Цветущий склон,
Движенье живности в траве – и то-то
Весь мир вершил подъём переворотом,
Покуда он
Стремился вниз, как бес во плоти птичьей,
И – много медленней – назад, с добычей.
Утраты тем безропотней, чем чаще —
Закономерно. Сонмы уходящих,
Ушедших и других, кто будет жить,
Уже бредут по высохшему руслу.
Июль