Хрустальный башмачок. Елизавета Хейнонен
поплясать под музыку. Иногда они даже приглашают мышей, оказавшихся ночью в лесной чаще неподалеку от того места, где эльфы водят свои хороводы, присоединиться к ним. И горе той мыши, которая откажется принять их приглашение! Как и русалки, эльфы очень мстительны по натуре.
В этот момент послышался скрип плохо смазанных дверных петель и легкий порыв ветра принес с собой звуки и запахи леса. Граф готов был поклясться, что он уловил среди этих звуков обрывки какой-то дивной мелодии. Он мог бы даже назвать музыкальный инструмент, который исполнял эту мелодию. Это была флейта.
– А где Маурицио? – спросил граф, увидев, что Марсель вернулся один.
– Он сказал, что ему лучше побыть с лошадьми. Они что-то нервничают.
– Это они чувствуют присутствие эльфов, – сказал коммивояжер. – Если верить нашему хозяину, их подземное жилище где-то неподалеку отсюда.
Марсель собирался еще что-то сказать, но, услышав последнее замечание их нового знакомого, так и застыл с открытым ртом.
– Что-то еще, Марсель? – спросил граф, от которого не ускользнула смена выражений на мордочке слуги.
– Ах да! – не сразу сообразил Марсель. – Маурицио просил, чтобы мы оставили ему немного из того, чем нас попотчует наш хлебосольный хозяин.
– Так не лучше ли отнести ему немного домашнего сыра прямо сейчас? Не знаю, как ты, но за себя я поручиться не могу. Могу прикончить все подчистую и только потом вспомнить, что где-то на конюшне есть еще одна голодная мышь – так я хочу есть.
Марсель нехотя поднялся. Опять он пропускает что-то интересное! Но ничего не поделаешь. Приказ графа, в какой бы завуалированной форме он ни отдавался, оставался для него приказом. Положив на одну из тарелок всего понемногу, слуга направился в конюшню.
– Так на чем я остановился? – спросил коммивояжер, возвращаясь к прерванной беседе.
– Вы говорили о том, что духи природы очень мстительны.
– Да, да. Но и чувства благодарности они тоже не лишены. Если вы окажете им услугу, они воздадут вам сторицей. Вот послушайте, что мне рассказал наш хозяин. Кстати, его имя Манфред. Давно, еще в пору ранней молодости, он прогуливался в лесу с одной юной и очаровательной мышкой, на которой мечтал жениться, и женился бы, если бы ее отец не противился их браку. У нашего хозяина в ту пору не было ни гроша за душой, и реакция папаши вполне понятна. Потому юные влюбленные встречались тайком, подальше от мышиных глаз, выбирая для прогулок такие места, где они вряд ли могли натолкнуться на кого-нибудь из односельчан. В лесной чаще было, конечно, небезопасно, но молодость, как вы знаете, безрассудна. Ну так вот. Бредут они, значит, по лесу, и вдруг видят перед собой небольшой холмик, поросший густой травой. Барышня присела на траву и тут же вскочила, как ужаленная. Ее спутник порылся в траве и вытащил на свет – что бы вы думали? – хрустальный башмачок, такой, какие носят эльфы. Сами того не зная, влюбленные набрели на холм, который облюбовали для своих забав эльфы. Видимо, башмачок упал во время танца с ножки какой-нибудь прелестной эльфийки, и его хозяйка не смогла