Три дня из жизни Филиппа Араба, императора Рима. День второй. Опять настоящее. Айдас Сабаляускас
слегка заикаться, хотя в своей жизни давным-давно прошёл не только огонь и воду, но и медные трубы. – До самого последнего медяка я отдаю тебе, планеты император!
– Медяки мне не нужны!
– Мы их и не собираем!
– Смотри у меня! – профилактически погрозил ему пальцем довольный Филипп. – М-да! Вот и чудесно! Вот и отлично! Как же сенаторы тут сидят? Как восседают? Прямо на мраморе? Гляжу, там нет ни одного культурного… эээ… мультурного… эээ… курульного кресла. Вот и пусть сидят на голом камне! Пусть свои задницы морозят, здоровье убивают! Не император будет виноват в том, что… лишние места в сенате поосвобождаются. Сенату нужно кровавое обновление… эээ… кровопускание… эээ… прилив молодой свежей крови! Ну, пусть даже не молодой, но свежей! Кровь в живом организме не должна застаиваться!
– Прежде сенаторам всегда разрешалось приносить сиденья с собой, – безо всяких эмоций ответил директор Колизея, пропустив мимо ушей начальственную провокацию.
– Сами сюда приносят? – не нашелся, что ещё спросить на сей счёт, император.
– Руками своих рабов!
– Повелеваю: отныне пусть таскают самостоятельно! Рабам на мой уровень хода нет!.. А на втором ярусе кто обустроился?
– Те двадцать рядов каменных скамеек предназначены для эквитов: для сословия римских всадников! Для госслужащих-магистратов, для нобилитетской, патрицианской и плебейской родовой знати, для прочей римской элиты. Ну, иногда туда и мошенники-безбилетники пробираются, но мы их быстро вычисляем.
– И что с ними делаете?
– Избавляемся…
– Как?
– Эээ… Разъясняем им их права и обязанности, а также то, что они были не правы…
Зоркий взгляд императора, не останавливаясь на достигнутом, взлетал всё выше, и выше, и выше:
– А на третьем этаже? Гляжу, рядов там поменьше…
– Там их шестнадцать. Это места для обычных богачей. Для нуворишей в том числе. Ну, и для нормальных римских граждан из среднего класса…
– Сегрегация римского народонаселения?
– Вам это не нравится, мой повелитель? Можем правила отменить и весь народец тут перемешать. Не разобрать будет, кто какого статуса и роду-племени. Вы только прикажите… своим Эдиктом.
– Я чту римские традиции, духовные скрепы и наши устои!
– Тогда давайте называть вещи не своими именами, а нейтрально: это не сегрегация, а разделение на сектора или, к примеру, зонирование… Упорядочением иерархии! Регламентные работы!
– Убедил! Согласен! Можешь же, когда компетентен! А что на самом верху? Ну, вон на том ярусе, который от предыдущих отделён высокой стеной…
– О! Там толчётся всякая шпана, шелупонь, попрошайки и нищеброды! Беднота со своими благоверными и… самые достойные рабы, которых походом в кино… эээ… в амфитеатр облагодетельствуют их лояльные хозяева! Этого уровня в оригинале амфитеатра не было, его пристраивал уже император Домициан, последний из рода Флавиев. Сидеть там негде, хоть кто-то время от времени присесть