Битва над бездной. Ахмет Хатаев
приемам конспирации, которыми валютчики пользуются испокон века, а также в надежде через него выйти на секретоносителей с оборонных заводов Ленинграда. Кроме того, возможно, они через него освещали объекты своей заинтересованности, ведь он как ленинградец знает тамошнюю обстановку и людей.
– Да, Глущенков действительно не знает о шпионаже Иуды. Это проявилось в его неосведомленности в истинном назначении кейса, который он припрятал в тайнике, – согласился Артем.
– Я знаю, белорусы отслеживают тайник и на сегодняшний день не зафиксировали какого-нибудь копошения вокруг него, – задумчиво промолвил Маликов, окинув взглядом своих собеседников.
– Да, попыток доступа к нему не зафиксировано, – подтвердил Артем, – я только пару часов тому назад разговаривал с Парамоновым.
– Выходит, кроме Глущенкова и Иуды, никто не знает о кейсе, – заметил Маликов, а потом вдогонку произнес: – Да, еще знает и Моисеенко. Но нам неведомо, известно ли ему место закладки тайника. Или ведомо? – спросил генерал у Эди.
– В записке Джона Иуде было особо сказано о предметах связи из кейса. Ему предлагалось вернуть их в Москву или уничтожить.
– Возвращать вещдоки соответственно не будем, слегендируем уничтожение, когда отработаем все возможности их использования в качестве приманки. Вопрос лишь в том, кто и как это сделает? – спросил Маликов у Эди.
– По поручению Иуды это могу сделать я, тем более санкцию на их уничтожение он имеет, но в таком случае нужно будет учитывать озабоченность, которую относительно средств связи проявлял Джон.
– Напомни-ка, о чем речь?
– Он в той записке отмечал, что их уничтожение не Иудой таит в себе опасность ознакомления с ними постороннего лица, – пояснил Эди.
– Вот и хорошо, будет потом о чем поговорить с Моисеенко, – рассмеялся генерал, – ведь ты же мечтаешь с ним провести мужской разговор.
– Как скажете, товарищ генерал, – произнес, легко улыбнувшись, Эди. – Это было бы крайне интересно.
– Посмотрим, какое решение будет принято наверху, – уже спокойнее сказал генерал. Затем, после задумчивой паузы, продолжил: – Да, мы несколько ушли от Иуды, который отчего-то не доложил о цековце. Конечно, с одной стороны, данный факт настораживает, но, с другой стороны, ничего страшного в этом не вижу. К тому же я допускаю, что в тот очень сложный для него период он просто не вспомнил о цековце, а если и вспомнил, то не успел сказать из-за твоего срочного отъезда или приберег на потом, а сейчас не хочет абы кому сообщать, ждет встречи со своим спасителем. Ведь он же понимает, что эта информация действительно сногсшибательная, – ухмыльнулся Маликов. – Подобные случаи были отмечены даже в моей практике.
– Очень хотел бы, товарищ генерал, чтобы так оно и было, иначе придется пропускать его через психотропное чистилище, – заметил Эди.
– Его и так нужно будет пропустить, чтобы вспомнил давно им забытое, – усмехнулся Артем, бросив на Маликова вопросительный