Инструктор. Глубина падения. Андрей Воронин
парней каждое утро устраивали заплывы за горизонт. Как вы думаете, кто они были? – спросил Перен у Паршина.
– Кто-кто… Дураки были!..
– Нет, они были русскими, – пожал плечами Перен.
– И что, месье Перен, вы хотите сказать, что сидеть за игровым столом – это то же, что плавать вместе с акулами? – спросил Паршин.
– А разве нет? Ведь нельзя без конца испытывать судьбу. Вам вначале везло. И если бы вы вовремя остановились, ушли бы из казино богатым человеком…
– Думаю, что мы с вами уйдем отсюда богатыми, даже очень богатыми людьми, – ответил Паршин, поглядывая на часы. – Подождите, вот сейчас прилетит моя жена, и все переломится в нашу сторону. Она у меня везучая. Очень везучая. У нее рука легкая.
– Прилетит? – уточнил Перен. – Вы сказали «прилетит»?
Эдвард Паршин кивнул:
– На вашем самолетике должна прилететь, вместе с Грановским.
– Лучше бы они, как я предлагал, завтра утром, когда будет светло, полетели… – проговорил Перен и, вздохнув, взглянул на небо.
Сумерки сгущались, и свет фонарей не давал возможности рассмотреть, ясно или пасмурно.
– Что, боишься, француз?! – враз переходя на «ты», с вызовом выпалил Паршин.
– Не боюсь, но опасаюсь… Ведь ваш пилот не очень хорошо знает машину. А наш пилот не очень хорошо знает ваше небо… – заметил месье Перен.
– Да небо везде одинаковое. Ветра нет. И видимость нормальная, – проговорил Паршин. – А проверять машину не утром, а ночью нужно. Самолетов меньше, а условия почти экстремальные. Если сейчас долетят, то я точно буду знать, что деньги на ветер не выбросил. Да и Грановский мой ас. Он все проконтролирует.
– Но ваша жена… Вы не побоялись отправить в этом испытательном самолете вашу жену? – удивился месье Перен. – И вы еще не согласны, что у русских понижено чувство опасности…
– Ну, я же не одну ее отправил, а с другом, – пожал плечами Паршин.
– Как говорят у нас во Франции, «с другом свою женщину опаснее оставлять, чем с врагом», – заметил Перен.
– Ты думаешь? – хмыкнул Паршин, но продолжить диалог не успел.
Из зарослей сирени вдруг вынырнула веселая пухленькая кудрявая блондинка и, со спины подкрадываясь к Паршину, бросила на месье Перена многозначительный взгляд, поднесла пальчик к губам, сделав знак молчать. Она чуть поднялась на цыпочки и закрыла ладошками Паршину глаза. Тот вздрогнул от неожиданности, но, понимая, что под пристальным вниманием двух его постоянно маячивших неподалеку охранников так сделает только хорошо знакомая им женщина, расслабился и проговорил:
– Марго? Откуда ты здесь? Кто тебе сказал, что я прилетел?
– Сорока на хвосте принесла… – сказала девушка и, отпустив руки, подошла к Паршину, прильнула к нему всем телом и, чуть подтянувшись, сочно поцеловала его в губы.
Эдвард Паршин обнял ее и тоже поцеловал. В отношениях с женщинами он был, как говорится, без комплексов. И его самолюбие тешило то, что Марго, эффектная и очень соблазнительная