Победившие не вернутся. АНАТОЛИЙ ЭММАНУИЛОВИЧ ГОЛОВКОВ
выскочила из коляски, стремглав побежала в сторону крыльца, но путь ей преградила полиция.
– Что здесь произошло? – еле сдерживая себя, спросила графиня. – Я приехала к Александру Гардашу! Где он?
– Посторонним входить в дом запрещено. Идет расследование. Позже, позже, мадам! – сказал один из полицейских, мягко отстраняя Катю от двери.
– Я буду жаловаться! – закричала Катя. – Это неслыханно! Вы все еще живете по законам своей прогнившей империи? Вы не заметили, как она рухнула, господа? Пора менять порядки!
На шум вышел черноволосый мужчина при усах, в добротном, но явно казенном костюме.
– Шлоссер, – представился он бархатным баритоном, который сразу расположил к себе Катю. – Полицейский. Почему вы шумите, красавица? И у вас не местный выговор. Вы немка?
– Меня зовут Рута Дигер, я подданная Швейцарии, – ответила Катя уже гораздо спокойнее, но все еще в нетерпении.
– А кем вам приходится Гардаш?
– Это мой друг.
Шлоссер взял Катю под локоть и повел за ворота, где тихо сказал:
– Перестаньте. Вы не Рута Дигер. Так ведь?
– Мне не совсем понятно, почему вы….
– Хорошо, извольте, – резко перебил Шлоссер. – Я узнал вас по фотографии, которую показывал мне Алекс. Она висит в доме на стене. Вы его жена, не так ли?
Лозинская молчала, глядя на полицейского снизу вверх распахнутыми темными глазами, в которых вот-вот могли появиться слезы.
– Как вы узнали? Вы меня арестуете?
– Не бойтесь, – сказал Шлоссер, – я не стану раскрывать ваши секреты. Вы можете довериться мне.
– Умоляю, скажите, что с ним?
Шлоссер на пару мгновений поддался гипнозу женских глаз, которые выражали так много: и страх, и веру, и надежду, и мольбу, и готовность чисто по-русски терпеть, сколько нужно, лишь бы с Алексом было все в порядке.
Не без труда сбросив с себя оцепенение, Шлоссер сказал:
– Боюсь, у меня для вас плохие новости, фрейлейн Катрин. Ваш муж покончил с собой.
Катя разрыдалась, уткнувшись в погон полицейского.
– Но почему! Как! Ведь он ждал меня!.. Мы были счастливы!.. У него не было не единой причины!
– Я тоже так думаю, – сказал Шлоссер. – Это и заинтересовало полицию. Иначе мы бы уже сегодня закрыли дело. А сейчас, поскольку уж вы здесь, помогите опознать тело.
В тесноватом, загроможденном мебелью холле первого этажа работала следственная бригада: криминалист Ланге, патологоанатом Лейбович из госпиталя св. Себастьяна. В углу скучали двое типов в неважных тройках с потертыми на рукавах пиджаками и косо надетыми галстуками в канотье, – репортеры и фотограф из «Grazische Abendzeitung».
Они смиренно ждали, пока Шлоссер найдет время ответить на вопросы и разрешит сделать снимки. В углу сидел свидетель, молочник из соседней деревни с перепуганным лицом.
Катю проводили через арочный портал в кабинет, где за письменным столом перед лужей крови, залившей бумаги и пропитавшей зеленое сукно, сидел Алекс в пиджаке добротного твида.