Атаман. Андрей Посняков
смекаю – проводник у них есть, не наобум же бредут по таким лесищам?
– Верно мыслишь, – старшой резко оборвал смех. – Шпыни-то могли и кого-нибудь с собой прихватить – пути-дорожки показывать. Серебришком прельстить или так, силой.
– Значит, выходит, четверо их.
– Пусть так… А тебе, вижу, полдюжины воев мало?
– Да что, что ты! Окстись, – обиженно скривившись, Тимофей замахал руками. – Нешто с беглыми не управимся? А Федота-старика, верно, и считать нечего.
Покачав головой, Афанасий махнул рукой:
– Ладно, поехали. Вона река – видишь? А дальше, на бережку – сосна кривая, там и развилка. Да приметна – увидим. Ой…
Какой-то резкий и мощный звук вдруг раздался на всю округу, словно кто-то перекатывал по небу огромные камни или вдруг ударили разом с десяток тюфяков-пушек!
– Что это, гром, что ли?
– А и гром! Гроза. – Приподнявшись в седле, Тимофей, указывая, вытянул руку. – Вона, глянь, за тем леском – туча.
– Господи… верно – туча. Зеленая какая-то. Зимой и гроза – нечасто такое бывает. Обычно говорят – не к добру.
Из зеленоватой, кочками нависшей над дальним лесом тучи плеснула синяя молния, снова ударил гром.
– Ой, не к добру, – осеняя себя крестным знамением, повторил старшой.
Тимофей кивнул и тоже перекрестился:
– Ну, поскачем к развилке, что ль?
– И где же твоя развилка? – притормозив, Егор посмотрел на своего пассажира – молодого, лет двадцати с лишком, парня, широкоплечего, с круглым и каким-то по-детски наивным лицом. – Проехали, что ли?
– Ась? – парень недоуменно повернулся, и Егор уменьшил звук магнитолы.
– Поворот, спрашиваю, где? Ты, Леха, спишь, что ли?
Парень смущенно потянулся.
– Да прикемарил малость. Вчера, это самое, зависли с девахами.
– С Валькой, что ль, продавщицей?
– С ней… Слушай, а у нее подруга такая коза – ващще, это самое… А вот! – Леха вдруг вытянул шею и показал рукой. – Вон развилка-то! Вот она, повертка!
– Проедем?
– На твоем «уазике» – да. А на джипе я б и не пытался. Хорошо, хоть не на нем поехали, а то б там сели – кто б вытаскивал?
– Ничего, до лета уж как-нибудь бы прозимовали.
– До лета? Не, мне до лета нельзя.
– Так весна уже – март! Недолго осталось.
Выворачивая руль, Егор искоса посмотрел на своего напарника, явно не относящегося к людям с изысканным чувством юмора, да и не с изысканным-то у Лехи было туговато. Что и говорить – не семи пядей во лбу парень. Зато человек верный, даже родственник, хоть и дальний.
– Не, та коза… ващще, это самое, такая оторва! Слышь, Гоша, мы, это самое, два бутыля ожрали, Валька-продавщица – в умат, а эта коза – хоть бы хны, и уж мы с Корягой ее и так, и этак… Ухх!! А потом, это самое, еще за водярой поехали, на Корягиной «десятке», а у нее бампер оторванный и… Короче, это самое, взяли водяры, Вальку разбудили и козу эту… и опять их перли, перли… Потом опять за водярой поехали, а коза