Кира – девушка с дьявольскими глазами. Мариэль Липецкая
и обхаживать. Работу нормальную всё равно не найдёшь в нашей-то стране…
Кира усиленно делала вид, что не слушает его, занимаясь своими делами. Но она слушала. Потому что у неё не было выбора. Отчим встал прямо на пороге кухни, перекрыв выход, и ей приходилось слушать этого «мудреца жизни», держа свой драгоценный дневник в руках.
– Что на обед? – недовольно пробормотал мужчина, видя как его игнорируют.
– Гречка с курицей, – пробубнила девочка всё также исподлобья.
– Опять эта грёбаная курица! Мяса мужику надо, а не вашей курицы, – повысил тон отчим, отчего Кира чуть не вскочила от испуга.
«Работать иди, если хочешь мяса», – подумала она, но сказать вслух не решилась, потому что разозлила бы этим его. Если он злился, то начинал кричать и хватать девочку за волосы. Ей было больно, когда он так делал, поэтому она изо всех сил старалась его не гневить и почти всегда при нём молчала, лишь украдкой косясь снизу-вверх.
– Чего встала как истукан? Подавай! – отчим уселся за стол и ждал, пока его обслужат, как подобает. – Мать, умница, работает на двух работах, а дочь ленивая и бесполезная. Ничего толком не умеет, бестолочь, – громко показушно негодовал он.
Кира, будто её огрели мешком картошки, встрепенулась, быстро начала вытаскивать тарелки и накрывать на стол.
К слову, отчим был болен и поэтому лежал дома. По крайней мере, он говорил, что болен, свалив всю тяжёлую работу на свою сожительницу с прицепом. И прицеп, в силу своего юного возраста, никак не мог понять, почему мама не выгонит этого мужчину, наконец. Девочка ещё не понимала, что такое любовь до беспамятства…
– Ну и какая оценка? – заинтересованно спросил Саша, с выжидающим выражением лица, будто спрашивает про свою оценку.
– Пять, – безэмоционально ответила Кира, даже не посмотрев на мальчика.
– Это же замечательно! Значит, и за семестр пять выйдет, – обрадовался он, – Молодчина! А у меня вот четвёрка. Чуть-чуть не дотянул, – всё также возбуждённо говорил Саша, не замечая, что собеседнице всё равно.
– Оценки – не главное. Они ничего не значат, – безучастно произнесла Кира, смотря в пол коридора школы.
Сашу очень насторожили её слова. Она с каждым днём всё больше погружалась в себя, как бы он не пытался вытянуть её из этой трясины. Ему казалось, что он её потихоньку теряет.
Кире было двенадцать, и с этого момента её оценки резко покатились вниз по наклонной вместе с её обладательницей.
***
– Девушка, просыпайтесь! Вам нельзя здесь быть, – обеспокоенный голос разбудил меня мгновенно, – Как вы здесь вообще оказались?
Я с трудом разомкнула глаза и обнаружила перед собой очень миловидную молодую напуганную до ужаса медсестру, но уже не ту, что была вчера.
Чёрт, пропустила пересменку и спала, даже не слыша будильника, который вчера поставила. Наверное, сказался сильный недосып за последние несколько дней и пребывание в постоянном стрессе. Сегодня я дремала