Там, где меня ждёт счастье. Том четвертый. Мэгги Ри
который умер у меня больше десяти лет назад и почему он знает его имя, если я не рассказывала о нем никому? Откуда у него так много информации? Я бы хотела узнать все до мелочей…
Я ничего не ответил. В последнее время меня совершенно не волновало то, что происходит вокруг нас Зои, я целиком и полностью хотел отдаться мыслям только о нас двоих… Теперь же меня мучила совесть.
– Если ты так волнуешься, мы можем расспросить его по приезду… Всё-таки, я ему плачу. Я обязан знать о нем все в деталях. Мне не будет спокойно на душе до тех пор, пока ты не расслабишься… – тихо сказал я, поглядывая на ее личико в надежде на то, что она поймет причину моего бесчувствия по отношению к Эвансу.
Не могу я думать о нем, когда у меня есть ты, Пузырик. Не могу. И так опасно отвлекаться, так страшно за твои переживания. Чуть что, хоть малейшее беспокойство, и ты вновь возвращаешься к паническим атакам, как теперь каждый вечер во сне… Ты этого не знаешь, а я не рассказываю. Ведь я люблю тебя любой. И буду рядом, несмотря ни на что.
ЭВАНС:
Стоило медикам уехать, я сразу расслабился. Пошел, сделал себе бутерброд с колбасой, лег на диван под плед и включил телевизор. Я уже и не помнил времени, когда вот так просто лежал на диване с голыми ногами в одних только трусах и меня никто не трогал…
Мне было очень трудно смириться с тем, что теперь у меня в жизни есть место, куда я могу бы всегда вернуться. Дело было далеко не в том, что мне важны были деньги Робертосика и подработка… Просто я чувствовал уют рядом с этими людьми, какими бы странными они не были… Не было ощущения, что я обязан им чем-то, что я ужаснее. Я мог быть самим собой, и всё.
– Как твоё самочувствие, Тайфун? – над ухом прозвучал мягкий женский голос и на мгновение мне показалось, что этот человек является ею – той самой, кто раньше всегда звал меня по имени… Обернувшись, я увидел рядом с собой Римму. Она не ожидала, что я повернусь, и немного испугалась, отходя в сторону.
– Ничего, в порядке, малышка. Как ты сама? – я спросил ее о том же, хотя ответ был очевиден. – Брось, нашла из-за чего расстраиваться. Он все равно в коме и не может тебе подарить цветы или шоколадку.
– Для меня не это важно, – выдавила сквозь зубы она и села рядом, обняв подушку. – Бесит все на свете… Ты и твои шутки надо мной, Робертио и его эгоизм. Зои… Зои просто потому, что у нее есть Робертио и она счастлива. Я чувствую себя ужасно на фоне этой парочки… Хочется взять Эн с собой и уехать куда-нибудь поближе к папе. Да и тому я сейчас не нужна, у него есть возлюбленная. Такое чувство, будто я занимаю чье-то место в этом доме. Даже тебе тут комфортнее, чем мне, – она так расстроилась, что перешла на крик. Заметив это, я только приобнял ее за плечо и посмеялся:
– Это хорошо, что ты вываливаешь все свои чувства. Тебе бы ещё поплакать, и на душе будет совсем спокойно. Мне иногда помогает.
– Ты опять шутишь…
– Здесь нет ни доли шутки. Иногда, когда я ужасно зол или обижен, я напиваюсь и рыдаю в туалете