Там, где меня ждёт счастье. Том четвертый. Мэгги Ри
на нее и плюнул ей в лицо, а она опять шлепнула меня по щеке и встала, затем ударила меня по лицу ногой. Я уже чувствовал во рту привкус крови. От злости во мне проснулась жажда покончить с ними как можно быстрее и, рыча, я скинул с себя ее придурка, вспомнив, как сделал так со мной Карл Кроу, когда мы дурачились. Затем он перевернул и… «Точно! Все так же, как тогда, когда мы дурачились с Кроу!»
Дав ему ногой между ног, я на время его обезвредил. Ванесса нашла какой-то камень, пытаясь им меня ударить по голове, и в этот момент кто-то кинул камнем в нее, дико крича. В следующий момент перед глазами мелькнули красные волосы. Это была Римма Кларден, которая беспощадно скинула Невскую в снег и начала вырывать ее волосы. Около них же стояла коляска, в которой сидела Энни и орала во все горло, привлекая внимание прохожих:
– На помощь!!! Избивают инвалида!!!
По началу никого не было, но на ее крик быстро приехала полиция, которая сначала схватила Римму, но по крику Энни они начали хватать мужчину с кровью из носа и Невскую. Римму не с первого раза удалось оторвать от Невской, она оказалась слишком свирепой во время злости и буквально кусала ту за руки, за лицо, лишь бы обезвредить ее как можно лучше для других. Отвлечь ее от кровавой битвы смог только я, скрутив за руки:
– Все! Все, Римма! Полиция уже тут, остановись!
– Дай мне набить ей рыло! – кричала та, краснея от злости. – Отпусти!
– Да все в порядке уже, Мулька! Успокойся! – тогда я легонько стукнул ее батоном хлеба и получил в ответ кулаком в грудь.
– Чтобы не смела больше к моему козлу подходить, шмара! – крикнула мелкая Энни с коляски Ванессе, которую схватила полиция. Та заметила малявку и на ее лице неожиданно возникла ужасная злость. Она посмотрела на меня и крикнула:
– Значит, еще одного ребенка заделал, пока меня не было?!
– Какого ребенка? Ты совсем с катушек поехала? – ответил я ей, а она зарычала, пытаясь вырваться из полицейских «объятий». Затем упала на колени и зарыдала.
– Ты просто безответственный козел! Я ненавижу тебя! Тебя давно надо было проучить!
– Иди ты! – я показал средний палец ее мужику, который показывал его мне, и в этот момент откуда-то послышался детский крик. Навстречу полиции и этим клоунам бежала маленькая девчонка лет шести-семи, плача:
– Мама-а! Папа-а! Не надо! Отпустите их!
Ванесса обняла дочь, рыдая, а та не отпускала ее, пока полицейские пытались их разнять. Затем наши глаза встретились с ней, и она резко сдернула с дочери шапку, крича:
– Посмотри, наконец, в реальность, несчастный ты кобель! Кто тебе роднее – твои шлюхи или родная дочь?!
В этот момент внутри меня все перевернулось. Из рук сочилась кровь от все еще разбитого стекла, из магазина выскочила продавщица и что-то начала кричать полиции, но я как будто оглох и перестал чувствовать боль. Я смотрел на ребенка с красными как у меня