Дневники Империи. Ярослав Станиславович Волков
уводя за собой ребят. Однако парень и девушка шли слишком медленно, а потому имперец ловко закинул уставшую Даф на плечо. Опешив от такой наглости, она даже не стала возмущаться, тем более, что это довольно сильно ускорило движение группы.
Однако, этого всё ещё было мало. Михаил опасался, что ужин может начаться без него, а потому постоянно подгонял товарища. Макс же покорно следовал за проводником, думая о том, что нос ему ещё нужен.
Спустя два часа группа наконец достигла цели. За очередным поворотом раскинулась площадь. Некогда бывшая любимым местом половины горожан, теперь она представляла ужасное зрелище. От деревьев остались лишь рытвины, заморская плитка разбита, а ограда, изготовленная мастерами, исчезла, явно переплавленная на нужды сопротивления.
Вдали виднелось в прошлом величественное, а ныне вызывавшее лишь печаль, здание. Особо суровая зима, а также боевые действия оставили немало следов: то тут, то там не хватало стёкол, штукатурка осыпалась, а про витражи можно было забыть.
От дверей, изгибаясь десятки раз, тянулась длинная очередь. Основную массу очереди составляли студенты, женщины и дети. Все они были не столько добровольцами, сколько обездоленными, искавшими приюта. Они были готовы служить любому, кто даст крышку над головой и горячую еду.
Однако, среди истощавших и разбитых горем людей попадались и те, кому повезло, или кто смог приспособиться. Выглядевшие в разы лучше товарищей по несчастью, они вселяли уважение и надежду. Неплохо одетые и снаряжённые, они шли не за спасением, а за местью. Так или иначе настроенные против Царя, они желали нести пламя революции, умирая на улицах и проспектах один за другим.
Но даже не они вызвали удивление. Больше всего бросалось в глаза то, что очередь, несмотря на свой размер двигалась быстро и никто не пытался нарушить порядок, расталкивая соседей. Даф, заметив это, удивлённо взглянула на Макса. Тот лишь хмыкнул и показал на человека, который, как казалось девушке, сидел, прислонившись спиной к одному из камней.
– Вот и ответ на твой вопрос. Арбалетный болт с двадцати шагов пробивает любую броню навылет, а имперские стрелки на таком расстоянии не мажут, – прошептал ей на ухо Макс.
– А где ты увидел арбалетчиков? – спросила у него Даф ещё тише, так как к их разговору начинали прислушиваться.
– Видишь дверь? А теперь подними взгляд примерно на этаж повыше, – не выдержав, Макс взял и повернул голову девушки прямо на арбалетчика. – Нашла? А теперь давай замолчим. А то на нас и так недобро посматривают, могут и за диверсантов принять.
Даша вняла совету парня и замолчала. Рисковать своей жизнью ей и так не хотелось, а после рассказов про стрелков желание стало совсем микроскопическим.
Вскоре троица подошла к дверям. Там стояли два дюжих парня, которые пускали, или, соответственно, не пускали людей. Один из них походил на Тулия: те же черты лица, похожее презрение ко всему живому в глазах. Другой же являлся концентрацией бюрократии и мелочности. Высокий, сухой как выжатый лимон, язвительный как чёрт и такой