P.S. I Dare You. Я бросаю тебе вызов. Уинтер Реншоу
сделать то, чего хочет он… Выиграть хоть в чем-то, поскольку это его желание преобладает над всеми остальными, даже сейчас, когда он на пороге смерти.
Насколько я знаю, сейчас у него нет надо мной никакой власти, и это дает мне ощущение свободы. У старого Уэллса нет столько денег, чтобы заставить меня передумать.
Девушка, лежащая в моей постели, выскальзывает из-под покрывала и шарит по полу в поисках своего вечернего платья – облегающего и ажурного, если я правильно помню.
– Колдер… у тебя есть зарядка для телефона? – шепчет она, морщась, словно сожалея, что ей приходится беспокоить меня во время важного звонка.
– Марта, мне придется сейчас проститься с вами, – говорю я. Помощница моего отца начинает возражать, но уже слишком поздно. Я уже нажимаю красную кнопку.
Должен признать… во мне зажглось любопытство, и я не против еще разок сказать своему отцу, чтобы он убирался к черту, прежде чем он уйдет в мир иной, однако я не хочу, чтобы эта победа досталась ему слишком легко.
Если я решу приехать, то сам выберу для этого время. И только если сам захочу этого.
Я бросаю свой телефон на сбитые простыни и одеяла, потом провожу рукой по заспанному лицу. Потом поднимаю с пола свои трусы-боксеры и натягиваю их.
– Все в порядке? – спрашивает девушка.
– Да. – Я упираю ладони в бедра и размышляю, как сказать Ханне, что она не может воспользоваться моей зарядкой для телефона, потому что ей пора уходить.
– Позавтракаем вместе внизу? – Девушка протягивает руку к себе за спину с потрясающей гибкостью и застегивает «молнию». Должно быть, она занимается йогой. – В здешнем кафе лучшие черничные вафли в стране.
– Я не завтракаю, – лгу я. На самом деле я завтракаю, просто не с каждой незнакомой женщиной, которую я подцепил в баре отеля. У каждой свиданки есть своя цель, и эта девушка сделала то, ради чего я ее позвал.
Надев туфли на каблуках, она одергивает свое помятое платье, пытаясь разгладить ткань.
– Плохо.
Я жду, пока она закончит одеваться, потом провожаю ее к двери.
– Я пробуду здесь до пятницы, – сообщает она с ноткой надежды в голосе, упираясь рукой в дверной косяк. – Номер двести одиннадцать.
Ханна улыбается мне застенчивой улыбкой, которая полностью противоречит всем тем страстным и необузданным трюкам, которые она проделывала вместе со мной всего несколько часов назад. Я чувствую себя почти виноватым.
В ней ощущается какое-то провинциальное добродушие. В ее светлых глазах мерцает надежда, когда она смотрит на меня с такой по-детски наивной нежностью, чуть приоткрыв губы в полуулыбке.
Но не надо усложнять все.
Я – акула. Она – кета.
Природа следует своим законам, и так и должно быть.
– Это было весело, Колдер. Спасибо тебе за все. – Она открывает дверь номера, и яркий свет из коридора бьет мне прямо в глаза, заставляя меня отвернуться. – Очень надеюсь, что до твоего отъезда мы сможем это повторить.
Я отвечаю сдержанной улыбкой, хотя уверен,