Я бы тебя не загадала. Алекс Хилл
ну? Тебя зовут Аня, а меня Никита. Мы вместе потусили в караоке. Я угостил тебя чаем, который ты, кстати, даже не выпила. Мы уже практически лучшие друзья. Разве это не так работает?
– Нет. Не так.
– Тогда просвети меня.
– Ответь на вопрос!
Никита снижает скорость, перестраиваясь в правый ряд. Он смотрит на меня. Знаю это. Чувствую, потому что по рукам и спине вверх бежит устрашающий холодок.
Смотрит и молчит.
Выжидает.
Хочет, чтобы и я посмотрела на него? Не могу… Секунды тянутся мучительно, скорость все снижается и снижается. Черт возьми! Поворачиваю голову, и меня прижимает к спинке кресла из-за того, что стрелка спидометра вновь поднимается по шкале. Глаза в глаза. По салону летают искры.
– Тебе нужны причины? – говорит Никита, уверенно сжимая руку на руле, словно ему даже не нужно видеть дорогу, чтобы вести машину.
– Мне нужен ответ. Зачем? Я не понимаю.
Парень задумывается всего на мгновение, не отводя от меня взгляд. Эмоции не показываются на его лице, вместо них цветные блики световых вывесок плывут по гладкой смуглой коже.
– На каждую сотню дерьмовых дел я стараюсь делать одно хорошее. Сегодня это ты, – отвечает он серьезно и, дернув плечом, переводит взгляд на дорогу.
Никита грубо переключает рычаг коробки передач, подчиняя себе машину, а я не могу закрыть рот. Он что? Серьезно? Более странного человека я еще не встречала. И более пугающего тоже.
– И как часто ты играешь в Супермена?
– Уверена, что хочешь знать?
Хрипотца в его голосе словно электрошок. Смотрю на парня, который нагло распотрошил сегодня мой вечер и влез в голову, даже не пожелав спросить разрешения. Я ничего не хочу о нем знать. Хочу забраться под одеяло и забыть все, как страшный сон, но…
– Да, – согласие вместе с выдохом срывается с губ.
– Каждый гребаный день, – рычит он и включает следующую скорость, унося нас все дальше в ночь.
Машина тормозит напротив здания общежития. В секунду расстегиваю ремень, чтобы кинуться прочь. Кажется, я даже немного поседела за эту поездку. Сердце колотится так, что закладывает уши. Но не успеваю я дотронуться до ручки двери, как щелкает замок, блокируя ее.
– Спокойно, – предупреждает Никита.
Оборачиваюсь к нему, вновь подвергаясь гипнозу, который стирает злость. Клим протягивает руку к моему лицу, и я, отшатнувшись, ударяюсь затылком о стекло.
– Аня, если бы я хотел что-то тебе сделать, то не стал бы останавливаться у главного входа твоей общаги.
– Открой дверь, – прошу я.
– Откуда у тебя шрам на брови? – Никита поддевает указательным пальцем мою шапку и аккурат касается именно того самого места.
Тут же вспоминаю вспышку боли и панический ужас, что живет во мне с того дня.
– Упала.
– Упала?
Его палец скользит по виску к щеке. Клим внимательно разглядывает мое лицо, словно знает гораздо больше, чем должен. Но это невозможно. Просто мое воображение вперемешку с нервным