Рыцарь Маннелиг. Константин Просветов
плечах держать, да повыше, чтобы никто в неё навоза коровьего не накидал. А то, что герр Йорф со славой ушёл с турнира – то ещё ничего не говорит. Мало я о нём слышал, а что слышал, то не слишком нравилось. Не из наших он краёв, а потому и всё равно ему на нас и наши обычаи. После турнира он вернётся к себе и будет там славою воспет, а то ему и надо только. Запомни, Эрик, таким людям надо верить в последнюю очередь, будь они хоть королями.
На том закончил говорить герр Маннелиг, а Эрик же вновь погрузился в свои думы. Так они миновали старую иву, и ушли много дальше. Не единожды они ночевали в деревнях мирских, где встречали их с почестями великими, а провожали дарами обширными. На дары и приём они отвечали добротой, как и полагается достойным мужам. Всякое же зло они пресекали на корню, верша суд именем своего сюзерена и короля. Так продолжалось долго. Вот и месяц Май клонился к своему концу, когда они остановились в небольшой деревеньке близ горы лесной. Там они поселились в таверне, название которой не помнил уж и сам хозяин. Была она самой обычной и с виду непримечательной. Главный зал уставлен самыми обычными дубовыми столами и скамьями столь массивными, что не каждый великий муж их подвинуть сможет. Так же была сценка небольшая рядом с очагом, где выступали заезжие ваганты да менестрели. Сверху же были комнаты для гостей заезжих, которым отдохнуть приспичит. И собирались в этой таверне все местные, чтобы вечер свой в кампании хорошей да весёлой скоротать после дня тяжёлого. Пили они здесь пиво водяное да в кости играли, кто на азарт, в кто и на деньги. Веселились они и гуляли до самой тёмной ночи, и лишь, затем возвращались домой. Всё было спокойно в этой деревеньке, всё было, как и везде. Вот и в этот раз, когда прибыли сюда герр Маннелиг и Эрик, таверна была заполнена людьми разными – местными или проезжими. Оставив своих верных коней в местной конюшне, прибыли они ко двору таверны. У самого входа лежало несколько человек, каждый из которых мирно посапывали, но по ним было сразу видно, что вытворили их из таверны за дебош пьяный и раскатистый. Об этом красноречиво свидетельствовали синяки и ссадины на их лицах. От этого вида герр Маннелиг слегка нахмурился, но ничего не стал говорить. Он равнодушно переступил порог таверны. Эрик же кинул любопытный взгляд на блаженных, но быстро опомнился и последовал за герром Маннелигом. Войдя, ему сразу ударили в нос различные запахи. Был это и запах хмеля, и запах дыма от горящих ламп, но особенно остро стоял запах потных, немытых тел, что исходил от собравшихся. Естественно два благородных господина сразу же привлекли всеобщее внимание, поскольку такие господа были редкими гостями в этих краях. Все мигом принялись рассматривать их и оценивать. Вполне ожидаемо в центре внимания был герр Маннелиг в своих богатых, но смиренных одеяниях, отличительной чертой которых был христианский крест, вышитый красной нитью на груди. Царивший в таверне гомон сразу же утих. Все старались меньше привлекать внимания, дабы ненароком не разозлить этих благородных господ. Свободное место за столом для них нашлось очень быстро, и, усевшись за него, господа