Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я. Андрей Валентинов
Тидид… ванакт… Медуза впереди, а за нею – Бриарей, да только…
– Отставить, басилей! Выступаем! Немедленно!
– Э-э, брат Диомед! Не грусти, брат Диомед! Лучше скажи, почему так выдумал? Медуза, понимаешь, Бриарей, понимаешь! Сильно страшно чтобы было, да?
– Медуза, Фоас, – это и вправду страшно. Мост через Марасантию[15] – если не прорвемся, сгинем, там ведь горы вокруг. А Бриарей…
– Хе! Знаю! Сто рук, сто ног, все хватает, всех душит, да?
– Точно! Так и хеттийцы – сотни лет в сто рук хватали. А мы их по рукам ка-а-ак!..
– Ва-а-ах!
Бриарей – Хаттуса, столица Царства Хеттийского.
Хаттуса!
Антистрофа-II
Солнцеликий Истанус, сын Сиусумми-Света, в это утро был робок. Не бог – соглядатай.
Золотое Око так и норовило спрятаться за невесть откуда взявшиеся тучки, словно бог боялся ступить на белесое хеттийское небо в славе своей, бросить яркие лучи на плоские черепичные крыши, на золоченые колонны храмов, на высокие зубчатые стены. Прятался бог, всесильный, всемогущий Истанус, громоздил облачный щит и только изредка выглядывал-поглядывал, все еще не веря, но уже страшась.
Мы удивили ТЕБЯ, Солнцеликий? Напугали? Так прячься, Истанус, закрывай всевидящее Око, ТЕБЕ уже не помочь ТВОИМ сыновьям, не вступиться за них. Поздно перепоясывать чресла, копить оружие, идти в бой…
– Ванакт! Он говорит…
– Слышу.
Опускать глаза не хотелось. Еще успею! Успею увидеть золотой огонь бессильно распахнутых ворот, изумленные глаза каменных львиц, перепуганные взгляды очумелых стражников. Успею!
Львиные ворота. Почти как в Микенах, в далекой Микасе, когда-то склонившей выю перед мечами Сыновей Солнца. Далеко протянула лапу хеттийская Львица! Знала ли она, впиваясь когтями в плоть Ахиявы, что наступит этот день, наступит это утро…
– Переведи: я клянусь, что не трону никого, если воины бросят оружие. На раздумья времени не даю. Пусть сдаются!
Все это лишнее. И разговор с перепуганным тысячником – верзилой в надетом набекрень высоком шлеме, полуголым, в одном цветастом фартуке с бронзовыми бляхами – тоже лишний. Аргивяне и куреты уже за воротами, над узкими улицами, над плоскими черепичными крышами разносится победное «Кур-р-р-р-р! Арго-о-о-ос! Кур-р-р-р-р-р!».
…Повезло – и на этот раз. Сонная стража обманулась знакомыми хеттийскими шлемами, которыми прикрыли свои черные кудри всадники Фоаса. Много этих шлемов досталось нам после резни на берегу Марасантии. На всех хватило бы!
– Он говорит, что согласен сдать город, но не понимает, отчего ванакт Аргоса напал на Хаттусу, ведь наши царства не воюют, мы – друзья…
Отвечать не стал, лишь рукой махнул. Поймет – потом, может быть. А не поймет – что мне за горе? Встречай нас, Хаттуса! Падай на колени, хеттийский Бриарей!
– Ай, брат Диомед, какой город, какой город! Дома какие, стены какие, девушки какие! Давай уезжать не будем, здесь жить будем, овец пасти будем, вокруг трава хорошая, вода хорошая, я на одном холме шатер поставлю, ты – на другом! А в город ездить станем, к девушкам ездить станем, да? Ай, какой город!
Колонны, колонны,
Марасантия (ныне – Кызыл-Ирмак) – река на территории современной Турции, делит ее на западную и восточную части. Впадает в Черное море.