Час Великого волшебства 2. Ольга Конаева
здесь хорошие, крупные, и ни одной червоточинки. На опушке таких не сыскать.
Не успели они доесть, как вокруг наступила странная тишина, и заклубился густой туман, а мимо них чья – то тень промелькнула.
– Посмотри, Семён, будто девочка пошла. Как она оказалась в такой глуши? Не иначе, как потерялась. Девочка, а девочка, ты чья?
А девчонка идет и не оборачивается, будто ничего не слышит.
– Никак, глухая… – сказала Анфиса.
Догнала она её, за руку остановила. Та обернулась, и глянула так, что Анфиса даже отшатнулась. Сама – то девочка красивая, светлая, чистенькая, но глаза у неё будто с чужого лица, такие тёмные да глубокие, что их и не видно, словно две пустые ямы.
– Девочка, ты чья? – спросила Анфиса, – Где твои родители? С кем ты сюда пришла?
А та голову понурила и молчит.
– Наверное, она глухонемая. Сеня, давай возьмём её с собой, а то пропадёт одна в лесу.
Забрали они девочку и отвели в городскую управу. А там, недолго думая, решили отправить её в детский приют.
Привезли в большой трёхэтажный особняк, расположенный на вершине высокого холма. Его хозяйка пропала бесследно несколько лет назад. Родственников и друзей у неё не было, поэтому никто её не искал. Постепенно парк, окружавший дом, разросся и превратился в густую рощу, в которой развелась целая стая бродячих собак. На чердаке дома обосновались сычи и стаи летучих мышей. По ночам сычи кричали, летучие мыши кружили над домом и рощей, словно маленькие вампиры, а собаки лаяли и выли. Всё это навевало ужас на прохожих и жителей близлежащих домов.
Люди стали жаловаться городским властям. И тогда было принято решение отдать дом под сиротский приют. Его наскоро отремонтировали. Хозяйское имущество на всякий случай сложили на чердак и заперли. Рощу расчистили и привели в порядок, а куда делись собаки, никто не знал.
Вскоре особняк был заселён и принял жилой вид. Он наполнился свежим воздухом, запахами готовящейся еды, шумом и смехом детворы.
Дети обследовали дом сверху донизу и обнаружили, что в нём живут три одичавшие чёрные кошки.
Ребятишки обрадовались животным и попытались приманить их едой. Но кошки приручаться не желали. Они постоянно прятались по тёмным углам и никого к себе не подпускали, а оставленную для них еду съедали по ночам, когда в доме прекращалось движение и наступала тишина.
Принимала девочку сама директриса, Олимпиада Ивановна. Хотела всё записать, как положено, стала спрашивать её имя, а та молчит, только оглядывается по сторонам, будто что – то ищет.
– Что же делать? – сказала Олимпиада Ивановна, – Надо же её как – то называть. А давайте пока назовём её в честь бывшей хозяйки дома, Герменой, а короче Герой.
И тут кто – то как захохочет, да так, что даже окно распахнулось, а по комнате словно холодный сквозняк прошел. Все на девочку посмотрели – вроде как она смеялась, но голос какой – то жуткий, и на детский совсем не похож, а та стоит, как ни в чём ни бывало, и смотрит в пол.
– Странная какая – то девочка, – сказала Олимпиада Ивановна, – наверное,