Зеркало грез. Надежда Черкасова
компанию, практически не выходившую из-за стола, лишь молчала и с нетерпением ожидала отъезда «дорогих» гостей. Наконец этот долгожданный день наступил.
После обильного утреннего застолья гости засобирались в дорогу, и Федор намеревался развезти их по домам. Они тоже жили в Энске, но в разных его концах. Гости остались бы в этом роскошном доме навечно, если бы Федор разрешил, и навели бы здесь свои драконовские порядки. Но он почему-то был против этого и уверял Раису, что лучше жить раздельно, чтобы особо не надоедать друг другу.
Феденьки это не касалось, так как тот сам упорно отказывался переезжать к отцу. Слишком любил мать и не желал расставаться с ней ни на минуту. Федор, как обычно, считал себя кругом виноватым: и в том, что не желает жить с сестрой, и в том, что не может сделать единственного сына счастливым. Он просто сочился этим чувством вины и не находил себе покоя ни днем ни ночью.
Как Соня ни пыталась скрыть недомогание, золовка на прощанье не утерпела и вонзила в нее свое змеиное жало ненависти:
– Неужто опять забеременела? Да кому он нужен, этот твой выродок?!
Соню бросило в жар от злых слов. Она схватилась за горло и выбежала во двор, где росли могучие сосны. Прижалась щекой к шершавому стволу, словно ища защиты, и так простояла, пока гости не высыпали во двор, вытаскивая многочисленные сумки и баулы с дорогими подарками, без которых Федор никогда их не отпускал. Соне казалось, что этими подарками он невольно откупается от родственников, перед которыми испытывает стыд, особенно перед Феденькой, за то что не может или не хочет посадить их себе на голову и обеспечивать всю оставшуюся жизнь.
– Никак не дождешься, когда они уедут? – злобно прошипел неслышно подошедший сзади Федор, и Соня вздрогнула от испуга.
Она обернулась и увидела, как приоткрыл рот, напрягая слух, стоящий на крыльце Феденька, чтобы не пропустить ни одно слово упрека, брошенное отцом молодой жене.
– Ничего, вот провожу их, мы с тобой еще потолкуем на эту тему! – Федор до хруста сжал крепкие кулаки-кувалды.
Соня заметила вороватый взгляд Феденьки и счастливую мстительную улыбку: получила по заслугам и еще сегодня получишь!
– Приезжайте к нам еще, мы всегда вам рады! – распинался Федор перед гостями, разыгрывая добродушного и гостеприимного хозяина.
Соню это всегда удивляло: зачем кого-то из себя разыгрывать, если ты и в самом деле добродушный и гостеприимный, и не только для своих родственников, но для каждого, переступившего порог их дома? Но потом поняла, что этим Федор старается сгладить перед родственниками ее, Сонины, промахи с недомоганиями, нежеланием быть для них преданным до кончика хвоста песиком, каким старательно показывал себя сам Федор.
– Непременно приедем! – в тон ему вторила Раиса. – Ну, до свидания, родственница. До скорого! – с усмешкой произнесла она, глядя прямо в глаза Сони, и той вдруг показалось, что золовка подмигнула ей.
«И в самом деле, золовка – змеиная головка», – невольно пронеслось