Горы любви. Элен Алекс
литература еще никому вреда не принесла. А что касается фантазий Нэнси, в них нет ничего противоестественного. Она хочет быть счастливой, и все. Только тебе это не понять, ты никогда не любила своего луковицу Вилли, и единственная мысль, которая согревала тебя всю жизнь, это то, что ты ничем не выделяешься из толпы, ты живешь как все, у тебя есть дом, семья и запеченный гусь в духовке по праздникам. Только это не твои представления о счастье, это общепринятые представления, а свои личные мечты ты закопала в огороде под кукурузой. Вспомни, как ты мечтала быть врачом, как ты плакала, когда наши родители не пустили тебя учиться в медицинский институт.
– Ничего страшного не произошло, как видишь, я прекрасно эту трагедию пережила.
И весь мир я все равно бы не спасла, но зато за спиной моего драгоценного Вилли я живу как за каменной стеной.
– Вот именно, ты прожила свою жизнь как за каменной стеной, так дай свободу хотя бы дочери.
– Ладно, милая, – опять махнула рукой сестра, – у нас все лето впереди для того, чтобы вести эти душещипательные разговоры, потому что Корриганы попросили нас только к сентябрю дать ответ. Так что у нас будет достаточно времени, чтобы прийти к общему знаменателю.
– Нэнси погибнет без свободы.
– Без свободы еще никто не погибал, а от свободы, по-моему, как раз погибнуть можно. Ты вспомни, сколько парней сваталось к тебе когда-то, ты самая красивая была, а что теперь? Живешь в своей свободе и целыми днями ждешь мужа чужой жены, а тебе уже за сорок, пора подводить итоги.
– Я не жду его целыми днями. Если он не придет, со мной ничего не случится.
Роза даже как-то обиделась.
– Почему с тобой ничего не случится? – поинтересовалась она.
– Потому что он и так всегда со мной.
– А-а, вон ты о чем.
Для нее такие отношения были за гранью ее понимания.
– Я знаю, что тебе трудно это понять, ты и представления не имеешь, что это такое.
– Конечно, куда мне, – вздохнула сестра, – это только вы с Нэнси – великие мастера довольствоваться безответными чувствами, а мне за моей глухой стеной по имени Вилли неведомы никакие эмоции, кроме огорчения по поводу подгоревшего гуся в духовке.
Я улыбнулась.
– Кстати, как он поживает, – поинтересовалась сестра, – твой великолепный Мэл Рэндон?
– Думаю, нормально.
– Он придет?
– Может, придет, – пожала плечами я.
– А что, может не прийти? – удивилась сестра.
– Да, может настать и такой момент в наших биографиях.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– У меня нет другого выхода.
Роза недоуменно пожала плечами, ее всегда удивляло мое спокойствие. Но бросаться ей на грудь и горько плакать оттого, что моя жизнь сложилась так, а не иначе, я не собиралась.
– За прошедшие два дня его раз пятьдесят показывали по телевизору, мой Вилли пытался подсчитать, да сбился, – сказала Роза, чтобы как-то меня поддержать, – а как сегодня? Его показывают сегодня?
– Уже не показывают,