Кардонийская петля. Вадим Панов
про войну. Ты сказала, что нашим детям, которые у нас скоро появятся, она совсем не нужна. Я согласился. А теперь я офицер действующей армии. Странно, да? Я – офицер.
Извини за сумбур.
Мы побеждаем, моя милая Этна, мы побеждаем, но успех меня не греет. Приотцы бестолковы и тем отнимают у нас заслуженные почести. В чём радость победы, если противник совсем глуп? Иногда мне кажется, что мы убиваем беззащитных, и от этого становится тоскливо. Я не вижу в приотцах смертных врагов, потому что они кардонийцы. Да, они предали Конфедерацию, с потрохами продались Компании, но всё-таки они наши братья. И плохо воюют. И умирают, потому что мы лучше обучены и вооружены.
И мне тоскливо».
– Осветительный! – рявкнул Адам. – Не спать, манявки! Осветительный!
Три предыдущих выстрела, три алхимических солнца, ещё несколько секунд назад пылавших над полем боя, теперь издыхали под натиском ночи, и срочно требовалась добавка.
– Гессель! Чтоб тебя трижды в левый борт!
– Уже!
Сантеро оторвал взгляд от бинокля, собираясь обматерить нерадивого сержанта, но, увидев, что мортирка снаряжена, передумал.
– Огонь!
Орудие, установленное позади главной башни «Ядрата», бодро выплюнуло заряд, «светлячок» взлетел в ночное небо, воспламенился и повис на раскрывшемся парашюте. А расчёт уже готовил следующий выстрел.
– Отлично!
Адам отвернулся и вновь взялся за бинокль, внимательно изучая наступающие на Оскервилль бронетяги. Точнее – захватывающие Оскервилль бронетяги, поскольку прорыв удался и бой шёл на центральных улицах городка. Даже не бой – побоище, ибо застигнутые врасплох приотцы не сподобились на сколь-нибудь серьёзное сопротивление. Левый берег практически сдан, только на Ратушной площади идет перестрелка, но она ничего не изменит, поскольку мост целёхонек, подступы к нему открыты, и штурмовой отряд скоро прорвётся на ту сторону.
Прорвётся – в этом Сантеро не сомневался. Правую сторону Оскервилля его «Азунды» пока не трогали, но скопившимся там землеройкам радоваться не стоит…
– Вперёд! Вперёд!
– Там же сад!
– Плевать, кретин! – надрывается Хильдер. – Нужно вывести машины! Скорее!
Как же они не понимают? Сейчас бронетяги заперты на небольшом поле, где в мирное время ночевали трудяги-паротяги. Слева и справа склады, мастерские, впереди сад и узкая, кривенькая улочка, а за ними – рыночная площадь и выход на ведущий к мосту бульвар. Через улочку мехэскадрон будет проламываться долго, тяжеленные «Доннеры», вооружённые гладкоствольными 120-миллиметровыми пушками, вытянутся в цепочку и, если волосатики уже прорвались на правый берег, бронетяги станут лёгкой мишенью для вражеского огня. Нужно рвать через сад.
– Вперёд!!
Левый