Шанс 2.0. Екатерина Бум
Какое доверие к нам проявляется, небывалое! Правильнее сказать, к тебе. Я как подмастерье. Все станет ясно в процессе! Ника, что ты замерла на месте. Не бойся. Ты должна радоваться. Ведь Высшие силы хотят тебе помочь, а значит, обязательно помогут. А более всего для меня загадочно то, что я – живая! И я … ощущаю голод!
– Специальный посланец Высших сил для меня? – не сон ли это? Да нет, я не сплю. Но происходящее – реальность. Здесь и сейчас. Тогда я буду в ней жить и прочь все сомнения! – уверенно сказала я себе. – Жанна, чувствовать голод – это прекрасно! Это – быть живым не столько внешне, сколько внутренне. – В этом мире действительно все возможно. А Жанна Самари – очень мила. Как будто, услышав мои мысли, Жанна ободряюще улыбнулась мне. – Подожди, секундочку, сейчас утолим твой голод. Я знаю, с чего я начать. С того, что будет созвучно с твоим внешним обликом.
– О, как интересно, – воскликнула Жанна, всплеснув руками. Что же это?
– Прежде всего, антураж. Льняные салфетки с бутонами роз, зелеными листьями и с … шипами на стеблях. Все, как сама жизнь.
– С шипами? Как сама жизнь, – повторила Жанна. Все равно она прекрасна. Жизнь, – сказала она протяжно. Слово-то, какое, волшебное. Дальше она стала повторять слово жизнь с разными интонациями. Видишь, к моему платью приколота живая роза. Она с шипами, чтобы не забывать, что жизнь изменчива. В моей жизни много шипов, несмотря на то, что я стала известной актрисой. Но все меня знают благодаря моим портретам Ренуара, на которых я изображена как олицетворение всего прекрасного, что только есть в Женщине. Огюст – обессмертил меня. Но … шипы. Они вонзаются в меня. Мое замужество… началось с укола родственников мужа. Мы с Полем Лагардом полюбили друг друга. Он из респектабельного семейства. Сын биржевого брокера. Я из творческой актерской семьи. Но моя актерская среда была не по нраву его родителям, и они не пришли на нашу свадьбу. Представь, какую неловкость я ощущала. Возникло чувство, что меня отвергают, не хотят знать. А ведь моя бабушка знаменитая актриса – Сюзанна Броан, обе тети – актрисы, папа играл на виолончели в Парижской опере. А мои братья – выдающиеся люди, старший – виолончелист, как и отец, а младший – актер. А потом случилось страшное горе … моя дочь …. она прожила всего полгода. Хотя у меня есть еще две дочери, я никогда не могла забыть об этой трагедии в моей жизни. И Жанна тихо заплакала. Я не останавливала ее плач. От неожиданности я замерла. И не могла сказать ни слова. Что можно сказать? Разве можно сказать, что не надо плакать, все давно прошло. Ведь я вижу, что это не так. Каждая клетка моего тела ощущала эту трагедию Жанны. Время идет – чувства не проходят. Они живы. И любое воспоминание выплескивает их на поверхность. И они рвутся изнутри с неимоверной силой. Сокрушающей. Как можно уменьшить значение горя матери, которое по-прежнему жило в ней. Я осторожно взяла Жанну за руку и ощутила …частый-частый пульс. – Теперь ты понимаешь, почему я – воплощенное горе, – спросила меня Жанна. А кто знает о моем горе, а ведь оно