Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2019. Коллектив авторов
с утра проходят мимо,
в тот отдел, где водка и Джим Бим.
Валентин, позор и гордость Рима,
попросил не занимать за ним.
«Костяные бляхи от затылка до хвоста…»
Костяные бляхи от затылка до хвоста:
бабка-чернота, бабка-чернота.
Валятся проклятия кусками изо рта:
бабка-чернота, бабка-чернота.
А другая бабка что-то не видна.
Помнишь, была бабка-голубизна?
Напевала песенки, гуляла по двору,
жаловалась: деточки, никак я не помру.
«Живешь в лесу, читаешь Мейясу…»
Живешь в лесу, читаешь Мейясу,
а как тепло становится и травка —
пить ходишь пиво в лесополосу
с друзьями из строительного главка.
Да, пишешь ты хорошие стихи,
душевные! Но что всего забавней:
кому нужны хорошие стихи?
И без того их как говна за баней.
Ну скажешь тоже, как это кому?
А девушки от тридцати и старше,
корректорши с работой на дому
и в карандашных юбках секретарши?
Как на мормышку ловятся ерши,
которыми всё озеро забито,
так эти – на движения души,
раз нет надежды встретить Бреда Питта.
Строительные мокнут чертежи,
разобран кран, разъехались прорабы,
и ветер сквозь огрызки-этажи
так голосит, как в войны воют бабы.
«Нельзя быть таким интровертом, Елена…»
Нельзя быть таким интровертом, Елена,
такой недотрогой нельзя.
Весь вечер у стенки лежать как полено,
пугаясь грозы и дождя.
Смотри, как любви проплывают подводы
и похоти едут возы.
Прислушайся – верные зову природы,
телесные ноют низы.
Елена, нельзя быть таким интровертом,
одно только горе с тобой.
К тебе почтальон позвонился с конвертом,
ты тапки надень и открой.
Он юный и стройный, в искусственной коже.
Он, видно, студент МИРЭА.
Коснись его куртки, Елена, о Боже —
сойди наконец-то с ума.
Сойди, убеги из проклятого дома,
консьержкину будку сожги.
Привычного быта дурную плерому
взорви и в леса убеги.
Всё ближе огонь Иоанновой ночи,
когда на вечерней заре
крестьянские дщери и дети рабочих
сожгут своё платье в костре.
Орляк зацветает в бору потаённом,
куда непроглядны пути.
Не Машка с таксистом, а ты с почтальоном
должна этот цветик найти.
«В зелёный берег тюкнулись челны…»
В зелёный берег тюкнулись челны,
из них возникли злые чужаки,
пришельцы из неведомой страны.
Туманом, тиной тянет от реки.
Огромные, в железе и шерсти́,
воняют так, что к ним не подойти.
Оглянешься – ворона прилетит.
Затеешь