Я... Марина Александровна Колечкина
пришла в этот кабинет, у меня дрожало всё, что только способно дрожать у человека: руки, челюсть, коленки и многое другое. Скрежетали зубы. Это было первое в моей жизни обсуждение выходившего журнала, точнее его статей, оформления. И я должна была представлять свою колонку в журнале. Было волнительно – это нечего сказать. Даже казалось, что людям, заметившим моё тревожное состояние, передавалось моё волнение. Потому что, посмотрев в лицо, очень неловко севшего на стул человека, с испуганными как у зайца глазами и уже с мокрой бумажкой от влажных ладоней, на которой написана крохотная статейка, не можешь не сочувствовать ему.
Я со вниманием слушала людей, которые тоже что–то говорили, потом к ним подключались другие, и начиналось бурное обсуждение дизайна, моделей, фотографий. Я наблюдала за ними, как маленькая девочка, которая проникла в высший свет и удивляется каждому слову.
Мои ожидания немного покосились. Они чувствовали не сплочение, как я ожидала, а конкуренцию, желание выделиться перед боссом. Как животное, среди стаи набросившееся на мясо, пытается ухватить как можно больший кусок, так и каждый пытался выкинуть новую идею, мысль, чтобы его заметили, отметили и, конечно же, похвалили бы.
Так, увлекшись их обсуждением, я совершенно забыла, что я тоже стала частью этого сумасшедшего процесса. Я очнулась, когда на меня вдруг обратились все взгляды и смотрели на меня с вопросом. Оказалось, они ждали мою статью. Я даже не заметила, как босс попросил меня представить её, хотя от его врождённого звучного голоса просыпались все. Немного помявшись, я уверенно встала и приготовилась к вещанию. По началу, я заикалась и сильно торопилась, съедая слова, но к середине, уже обретя абсолютную уверенность, моя статья начала именно "звучать". Как песня, как вода на водопаде, как шелест листьев. Периодически я посматривала на их холодные лица, но пыталась ни приписывать их грустные мины к моей статье.
Наконец, отрапортовав и довольно приземлившись на свою космическую станцию под названием стул, я с нетерпением ждала восхищенных взглядов, похвал, комплиментов и кучу появившихся поклонников. Но, взглянув на вокруг сидящих, я резко поменяла свои ожидания и уже надеялась, чтобы в первый день работы меня не выгнали с неё. Моя мокрая статья выглядела, словно маленькая рыба, среди акул – больших папок рядом сидящих людей. Воцарилось молчание. Боже! Оно казалось мне вечным, хотя длилось от силы минуту. Все были заняты делами: кто писал что–то, кто даже пытался разговаривать по телефону. Я на тот момент усомнилась, услышал ли вообще кто–нибудь мой "рассказ". Сердце билось так, что я чувствовала его у себя в горле, а руки вместе с зубами снова предательски начали дрожать. Неприятно. Понимать и даже знать, что с этими холодными и незаинтересованными людьми я должна была работать. Особенно вот тот мужчина, ему же абсолютно по барабану до моей шикарной статьи.
От нервного мандража меня отвлёк голос женщины, которая громко передавала свои показания рядом сидящей коллеге. Жужжащий голос мешал мне волноваться,