Погоня за судьбой. Диана Найденова

      Парикмахерши нависали надо мной, осуждающе сверля меня глазами. Я тихо и холодно произнесла:

      – Знаете… Я жалею иногда, что у меня не получилось тогда убить вашего выродка.

      – Да как ты смеешь, тварь?! Мой любимый сыночек! – женщина налетела на меня, осыпая неумелыми ударами наотмашь. Я поспешила ретироваться и выскочила на улицу. Вслед мне неслись проклятия и брань, но это ничуть не испортило мне настроения…

      За день я обошла весь город, побывав в страховой компании, на мойке машин, в гостинице, салоне связи, медицинском центре… Везде я получала отказ в той или иной форме. Похоже, моя «слава» опережала меня, и никто не хотел иметь дел со столь проблемным подростком. Перекусывая булкой, купленной в той самой пекарне, я сидела теперь на краю фонтана на площади и ждала автобус. Тело гудело от долгой ходьбы, а солнце скрылось за дом, клонясь к закату. Мой позитивный настрой медленно таял, уступая место привычной уже пустоте…

      Прибыл автобус, и я среди прочих пассажиров заняла место у окна. Рядом никто не садился, будто сторонясь искалеченной души и тела, а я привычно глядела в окно на облитые багрянцем заходящего солнца верхушки деревьев. Автобус тронулся, и за окном поползли низкие домики. Краем глаза заметив движение сбоку от себя, я обернулась. Возле меня сидела благовидная худощавая старушка в очках и с палочкой. В автобусе было полно свободных мест, но ей зачем-то понадобилось сесть именно рядом со мной.

      – Не возражаешь, внучка? – тихо поинтересовалась старушка, поправив седую шевелюру.

      – Не возражаю, но и восторга не испытываю.

      Я отвернулась обратно к окну.

      – Как тебя зовут?

      – Лиза, – буркнула я. Ненавижу, когда ко мне лезут с расспросами.

      – Я вижу, Лиза, тебе нелегко пришлось сегодня. Тяжёлый выдался день?

      Я вздохнула. Кажется, она от меня так просто не отстанет.

      – Бывало и похуже…

      – У меня тоже день не очень. Вот, ездила справки собирать. Внучок мой тяжело болен, а родители его непутёвые по притонам шляются. Алкоголики, всю свою жизнь пропили, и ребёнка своего на меня оставили…

      Я посмотрела на неё. Она сидела, сгорбившись, и тряпочкой протирала свои очки. Я не нашла ничего лучше, чем выпалить какую-то банальщину:

      – В этом мире чересчур много глупости и зла…

      Неожиданно подсознание выудило из памяти небольшой холмик, покрытый высокой травой и серьёзное лицо Отто рядом с моим. «…Нельзя так, Лизка. Зла и так слишком много…»

      – Да, внученька, чересчур… А самое-то обидное, что я уже ничего с этим поделать не могу, – голос её дрожал. – Нет ни сил повлиять, ни возможности изменить что-то. Старость