Записки лжецов. Индира Искендер
разрез чуть глубже, чем позволяли традиционные правила приличия. После расставания с Илезом все вернулось на круги своя, а после свадьбы Лауры Сати и вовсе пыталась выглядеть как можно более небрежно. Так она могла отгородиться от мужчин, делать вид, что отношения ее не интересуют.
Наряжаться ради Руслана не хотелось и подавно. Будь это событие значимого масштаба, Сати, возможно, все же постаралась бы больше – просто чтобы не расстраивать родителей. Но скромный междусобойчик в ресторане среди близких родственников, и тратить ради него три часа в салоне? Нет уж, увольте! Есть и более интересные занятия, например, почитать любовный романчик, помечтать об Илезе. Понервничать из-за его угроз и в очередной раз поругать себя за прошлые ошибки.
Закончив завтракать, Сати не удержалась и снова проверила телефон. Там ее уже ждало пожелание доброго утра от Руслана и очередное сообщение от Дачиева, причем такого вольного содержания, что девушка невольно залилась краской и с трудом сделала следующий вдох. Он переходил уже все границы, ведь это могла увидеть Лаура! Сати тут же стерла послание от греха подальше, но совсем избежать греха не удалось. Несмотря на поверхностное негодование, она моментально завелась. Видимо, узнав, что сообщение получено, Илез послал еще одно, не менее откровенное, припоминая ей время, когда между ними не было никаких границ, включая одежду.
– Я ополоснусь, мам! – Сати, сжимая в горячей ладони телефон, быстро встала из-за стола.
– Неужели? – с сарказмом заметила Альбике, хотя несмотря на пренебрежение к внешнему виду, Сати за собственной чистотой следила всегда.
Девушка разделась и встала под теплые струи воды. Она захватила дыхание и, зажмурившись, повернулась к душу лицом.
«Не думай о нем! Не думай! Нельзя!» – твердил голос разума.
«Но помечтать-то можно? – предложил другой хитрый голосок. – Помнишь, как вы с ним…»
Да разве возможно забыть, как Илез медленно раздевал ее, а потом заводил в душ? От поцелуев под искусственным дождем вода попадала в рот, и они отплевывались и смеялись. Зато как легко скользили руки по влажной коже. Смакуя его тело сантиметр за сантиметром, Сати медленно опускалась перед ним на колени. Он смотрел на нее сверху, из-под прилипшей ко лбу челки, а по его носу и приоткрытым губам стекали струйки воды. Потом в какой-то момент он запрокидывал голову, не обращая внимания на заливавшие лицо струи, и начинал мурчать от удовольствия, комментировать ее действия. Не было никакого стеснения или неловкости. Сати могла делать с ним, с его телом все, что хотела – как и он.
Предатель-телефон снова вжикнул на стиральной машинке. Еще одно послание, которое Илез наверняка писал из расчета надавить на ее больную мозоль. Сати пришлось с тоской признать, что она проиграла этот раунд, и в душ зашла вовсе не для того, чтобы освежиться. После до боли знакомых манипуляций, она издала тихий и прерывистый глубокий стон, который тут же унесла прочь шумевшая вода, и осела в ванной, чувствуя, как щиплет глаза от слез. Опять. И, едва переведя дыхание, она уже хотела повторить все снова.
Остатки