Вторая смена. Работающие семьи и революция в доме. Арли Рассел Хокшилд
влияет на детей, работу и брак? Такого рода вопросы вывели меня на сложную взаимосвязь между нуждами семьи, стремлением к равенству и счастьем в современном браке.
Мы можем описать пару как богатую или бедную, и это многое скажет нам об этом браке. Мы можем описать ее как католическую, протестантскую, иудейскую, черную, мексиканскую, азиатскую или белую, и это еще добавит информации о ней. Мы можем описать брак как сочетание двух личностей, например, «обсессивно-компульсивной» и «нарциссической», и снова это даст нам какие-то данные. Но знания о классе, этничности и личности дает нам только ограниченное понимание того, кто разделяет вторую смену, а кто нет, и становится ли брак от этого счастливее.
Когда я стала сравнивать одну пару, в которой оба супруга делят вторую смену между собой, с тремя другими, которые так не поступают, многие ответы, которые могли бы показаться очевидными, – более высокий доход мужчины, его долгий рабочий день, тот факт, что его мать была домохозяйкой или что отец ничего не делал по дому, его представления о гендерных ролях – на самом деле не объясняли, почему одни женщины работают лишний месяц в году, а другие нет. Они не объясняли, почему одни женщины, казалось, рады трудиться лишний месяц, а других это делало глубоко несчастными. Когда я сравнивала одну пару, которая решала бытовые задачи вместе и была счастлива, с другой, в которой супруги тоже совместно занимались домашним хозяйством, но были при этом глубоко несчастны, стало ясно, что чисто экономических или психологических ответов недостаточно. Постепенно я почувствовала необходимость изучить то, насколько глубоко укоренена гендерная идеология в каждом мужчине и женщине. Некоторые мужчины и женщины казались сторонниками равноправия «внешне», но традиционалистами «внутри», или наоборот. Я старалась обращать внимание на различие между поверхностной идеологией (расходившейся с внутренними чувствами) и глубинной (которая этими чувствами поддерживается). Я изучала, как каждый примирял идеологию со своей остальной жизнью. Я ощущала потребность исследовать то, что я называю гендерными стратегиями.
Гендерная стратегия – это план действий, при помощи которого человек пытается решить насущные проблемы, опираясь на существующие культурные представления о гендере. Реализуя ту или иную гендерную стратегию, мужчина опирается на определенные идеи мужественности и женственности, которые были заложены в раннем детстве и обычно связаны с глубинными эмоциями. Он устанавливает связь между тем, что он думает о своей мужественности, что чувствует по отношению к ней и что делает. Точно так же это работает для женщин. Гендерная идеология определяет для каждого человека, с какой сферой он хочет идентифицироваться (с домом или работой) и сколько власти в браке хочет иметь (меньше, больше, равное количество).
Я обнаружила три типа идеологии в брачных ролях: традиционную, переходную и эгалитаристскую.