Аномальный континент. Алексей Бобл
коридоре – там тепло. Почему оператор тянет, может, карта моего сознания не нравится? А что, если… догадка возникла неожиданно. Я представил лицо командира базы, внимающего, как про меня ему докладывает оператор…
Агентство не прощает убийства своих сотрудников, но разделаться со мной сразу у них не вышло, ведь меня содержали в армейском изоляторе, судили военным трибуналом. Армия и ФАБ, как две разные планеты – структуры и задачи сильно отличаются. И вот у фабовцев появился шанс отомстить. База перехода – сугубо их юрисдикция. Не удивлюсь, если командиру базы заранее спустили особую директиву, предупредили насчет моего появления.
– Повторный контроль, – раздалось над головой. – Назовите имя.
– Марк Познер.
– Статья?
Четкой скороговоркой, будто рапорт командиру, я зачитал статью.
И снова пауза – мудрят фабовцы. Зачем делать повторный скан личности, если собираешься прикончить заключенного? Я бы не стал, ведь это улика. Система контроля дважды провела сеанс, компьютер записал информацию, теперь ее придется как-то стирать.
Зубы стучали от холода, плечи дрожали.
– Эй, – позвал я, зная, что оператор не нарушит инструкций, не станет вступать в разговоры. – Центральный, вы охренели! Я же замерзну тут!
Меня трясло. Клубы пара вырывались изо рта. Фабовцы намеренно тянут время, наверно, решили прикончить, понизив температуру градусов этак до семидесяти – конструкция блока позволяет. Потом и возиться особо не придется, мою гибель спишут по статье: отказ оборудования в блоке ментального контроля. Ну, замерз один заключенный, ну, что в этом такого?
– Эй! – выдохнул я.
В носу щипало, глаза слезились, унять дрожь в теле уже не удавалось.
– Эй!
Шагнув вперед, я занес кулак, чтобы долбануть по двери, но та отъехала в сторону. Вывалившись из блока, я едва устоял на ногах. Вскинул руки вверх и начал энергично приседать под недоумевающими взглядами шахтера и высокого старика. Оба стояли у ворот в конце длинного полутемного коридора-переходника с бетонными стенами, где заключенные получают одежду перед отправкой на континент.
Сделав десяток приседаний, я обнял себя за плечи и принялся энергично растирать задубевшую кожу.
– Слышь, парень, – заговорил шахтер, – чего там стряслось?
Разговаривать с ним не было никакого желания, и я промолчал. Они со стариком переглянулись. Оба уже оделись в светлые синтетические костюмы и легкие пластиковые ботинки.
Прямо скажем, шмотки паршивые – разовые, как презерватив, – потому что изготавливают их здесь же, на базе. Когда заключенный проходил через шлюзовую, сканеры снимали мерку. Данные попадали в микропроцессор термопласт-автомата за стеной в переходнике. На выходе из блока ментального контроля заключенный получал готовый комплект одежды. Но в ней и неделю по Пангее не проходишь, синтетика потрескается под лучами палящего солнца и расползется, обувь развалится…
– Долго нас здесь мариновать будут? –