Как обуздать олигархов. Александр Елисеев
особенного внимания заслуживает детально разработанный проект А. Панфилова. Он предложил создать систему «общинно-хуторского наследственно-родового крестьянского землевладения». Bee рамках намечалось закрепить всю землю за общиной и параллельно разделить фонд на наследственные, родовые участки, раз и навсегда определенные.
Такие участки («хутора в общине») должны были пользоваться совершенной хозяйственной независимостью от схода, передаваться по наследству и при вымирании семьи переходить к «миру». Они подлежали бы продаже только членам собственной общины и только с ее согласия. В соответствии с проектом, их нельзя было закладывать ни банкам, ни частным лицам, а также отчуждать за долги. При выходе из общины всей семьей земля подлежала продаже «миру» (по местным ценам). В случае затруднения, возникшего в ходе проведения подобной операции, на помощь должно было прийти само государство. Желающие сохранить старую систему могли бы не прибегать к таким нововведениям вообще.
Основной принцип умеренных «общинников» можно понять, обратившись к следующему утверждению редколлегии газеты «Русское дело»: «…Великое благо для России, почти неизвестное другим народам, – здоровое равновесие между общинным и частным землевладением».
В высшей степени любопытно заметить, что многие традиционалисты были уверены, что общинное начало присуще не только крестьянам, но и аристократии.
Тот же Панфилов рискнул заявить о существовании такого явления, как «всероссийская дворянская земельная община». Она, по его мнению, была почти уничтожена после снятия запрета на продажу помещичьей земли лицам, не принадлежавшим к сословию дворян.
А его единомышленник, публицист А. Москвич, сделал вывод о том, что «земля в земледельческом, а особенно земледельческом славянском государстве не должна быть предметом вольной купли-продажи, ибо она фундамент государства». Он призвал перейти к «уездной дворянской общине, союзу дворянских родов целого уезда».
Такова была позиция консерваторов-общинников, которые твердо стояли на почве традиционализма, приближаясь в то же время к некоторым социалистическим положениям. Это было, конечно же, очень осторожное и неосознанное приближение. Вообще тут теория – не главное. Многими консерваторами двигало, если так можно выразиться, социалистическое чутье. И выработано оно было многовековой практикой русского государственного социализма.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ МОНАРХИЯ
Правые консерваторы в большинстве своем считают любой социализм некоей левацкой ересью. Это идет еще от дореволюционных правых, которые видели главную угрозу самодержавию в социалистическом движении. Между тем монархию свергли вовсе не социалисты, а либералы, причем свергли в союзе с «прогрессивными националистами» типа Шульгина. (О любопытнейшем феномене национал-либерализма еще будет сказано ниже.)
Впрочем, были и традиционалисты, допускавшие возможность «правого социализма».
Речь