В пути. Алмаз Эрнисов
добыть бесценную реликвию. Хотя стоило ли считать собрата конунга простым человеком? Да и чудо-клинок по правде отличался от прочих лишь внешним видом и огромной редкостью. Опытный воин с кочергой в руке легко бы разделался с неуклюжим богачом, купившим подобный раритет, но не озаботившимся обучаться владению им.
– Один. Так и лежит. – Объявил норн, тыча трехпалой ладонью куда-то вниз. – Вудвосы всегда добивают смертельно раненых. И своих и чужих. А этого, стало быть, не нашли.
На подкашивающихся ногах Касиан обошел могучий ясень.
Пещерный человек еле дышал. Сломанная чуть ниже колена левая нога торчала под неестественным углом, вытекшая из разрубленной грудины кровь успела свернуться, покрыв страшную рану чернеющей коркой, на бледном лице не отражалось ни единой мысли: ни боли, ни страха, ни ненависти, ни желания жить. Душа существа давно покинула бренное тело, но плоть сопротивлялась разложению, отрицая неизбежное. Окажись рядом врач, он бы лишь удивился живучести лежащего в корнях.
– Зачем? – Прошептал парень, отступая на несколько шагов.
– Как зачем? – Не понял Эгиль. – Если не мы, то они.
– Зачем ты привел меня сюда? – Переспросил сын графа, глядя в голубые глаза северянина.
– Что бы ты понял суть войны, мальчик.
Невозмутимо встретив вгляд юноши, норн указал секирой на раненого.
– Вот так выглядит битва. Война – не ваши веселые поездки на лошадках, когда перед каждым ударом пять человек прыгают рядом, подавая копье и щит, спрашивая, не желает ли лорд воды или вина, не хочет ли после турнира бабу, а если да, то жену или вон ту рыжую. Война – это распоротый живот, выдавленные глаза и оторванные ухо… уши.
– Ты мог просто сказать. – Прохрипел парень, с трудом контролируя голос.
– Ты бы не понял. – Парировал северянин. – А еще я хотел не только показать, но и научить главному.
– Добей его! – Резко приказал Эгиль.
Точно во сне подойдя к полумертвому вудвосу, Касиан медленно занес меч. Несколько раз глубоко вздохнув, он постарался собрать всю свою храбрость в правой руке, но никак не мог решиться на удар. Не зная, как долго стоит с поднятым мечом, юноша до боли сжал зубы, но Эгиль внезапно схватил его за шкирку и, закрыв рот искалеченной рукой, прижал к стволу. Поднеся указательный палец к губам, великан прошептал:
– Враги. Ни звук, если хочешь жить.
Ирвин 1
– Лучники, наверх! – Ревел сир Фергус, готовя ополченцев к обороне крепости. Способный посоперничать габаритами с северянами, закованный в полный латный доспех, он походил на железного голема из детских сказок: тупого, неповоротливого, но практически неуязвимого. Во времена прошлых набегов на Цаплин Холм одно появление “Стального Быка” на поле боя обращало вудвосов в паническое бегство, но сейчас к деревне направлялись не пещерные, а самые обычные люди, прекрасно осознающие наличие слабых мест даже в лучшей броне.
Глядя на собрата по