Империя травы. Том 2. Тэд Уильямс
вставая, точно один из древних ораторов. – Могу я кое-что сказать?
– Нет, – Мириамель встала, и Риллиан некоторое время в изумлении на нее смотрел, а потом обернулся к остальным собравшимся, которые, в свою очередь, беспомощно на него уставились. – Я не хотела вас обидеть, Патрис Альбиас, ни вас, ни кого-то другого, но время речей осталось в прошлом. Пришло время дать клятву верности не одной семье или другой, не этому дому или другому, но всему Наббану под руководством Верховного Престола. Если мы не можем это сделать без герцога Салюсера, то нет никакого смысла таким важным людям, как вы, сидеть здесь целый день. Мы готовы, но отсутствуют два лидера. Именем моего мужа, своим именем и властью Верховного Престола, в верности которому вы все поклялись, я закрываю сегодняшнее собрание. Мы найдем герцога и его брата и встретимся завтра в полдень, чтобы довести до конца то, что начали. И я не желаю больше ничего слышать. Ситуация слишком серьезна для споров.
Коллективный стон слетел с губ собравшихся аристократов. Многие из них прибыли в столицу всего на один день, и у них имелись планы и дела, которые они собирались осуществить до возвращения домой в провинцию, но, если они хотели бросить вызов оппозиции в Наббане или даже предложить силовую поддержку одной из сторон, никому из них не хватило дерзости поставить под сомнение волю королевы. Мири жестом предложила Фройе и сэру Юргену следовать за ней, после чего вышла со своим небольшим отрядом из Зала Доминиата. Патриси смотрели ей вслед, некоторые – так ей показалось – с нескрываемым неудовольствием, другие с восхищением, скорее ее смелым использованием власти, чем принятым решением.
– Все недовольны, – тихо сказал Фройе, когда они шли между рядами стражников Доминиата. – Я приношу извинения за свои слова, ваше величество, но вы всегда говорили мне, что хотите слышать правду, а не то, что удобно и приятно.
– Если честно, граф, – сказала Мириамель сквозь стиснутые зубы, – меня уже не слишком интересуют удовольствия тех, кто живет в этом ядовитом городе, полном злобы и клеветы. Сейчас я лишь хочу дать понять, что Верховный Престол не станет терпеть бессмысленные склоки и постоянные угрозы миру, который мой дед сюда принес.
На лице Фройе появилось странное выражение.
– У вас общая с ними кровь, ваше величество. И вы лучше других знаете, что наббанайцы более всего хотят не мира, а богатств соседей. Так было всегда.
– Тогда мой долг состоит в том, чтобы это изменить, – ответила она, чувствуя, какими пустыми кажутся ей собственные слова. – Однако сейчас я хочу выяснить, куда, именем Господа, подевался герцог Салюсер.
– И его брат, – добавил Фройе.
– Это меня интересует гораздо меньше, – ответила Мириамель. – По мне, так Друсис и Далло могут вместе отправляться к дьяволу, и я с радостью оплачу им дорогу.
Брат Этан смотрел на пик Ста-Мирор, который становился все выше, заполняя собой небо. Гора доминировала над Пердруином, точно запеченный кабан,