Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!. Николай Николаевич Яковлев
торжествовали победу.
Подводя итоги, Ф. Рузвельт сообщил избирателям: «Есть только одно средство. Ч. Мэрфи и ему подобных нужно выкорчевать с корнем, как вредные сорняки… Тем из вас, кто любит охоту, больше не надо ездить в скалистые горы Канады или джунгли Африки, в штате Нью-Йорк охота получше… И она идет, хищники уже начинают падать. Американский гражданин вновь сражается за свою свободу». Таммани не замедлила с ответом. Доверенный агент Мэрфи поставил в известность газеты, что речь идет о «глупеньком хвастовстве ограниченного и самодовольного парня… который столь же равен политику, как равна цирку зеленая горошина». Кое-кто из членов оппозиционной группы, имевших денежные интересы в пределах досягаемости Таммани – в городе Нью-Йорке, порядком поплатился за свободомыслие. Ф. Рузвельт записал в актив известность далеко за пределами штата.
Черту под борьбой против Шихана подвел президент Франклин Д. Рузвельт, который, рассказав о ней министру труда Фрэнсис Перкинс, закончил: «Теперь и вы знаете, каким отвратительно низким парнем я был, когда впервые вступил в мир политики»3.
Современники не рассмотрели неприглядных качеств в сенаторе Ф. Рузвельте, они находили его разве что ужасающе аристократичным для поборника прогресса. Франклина считали высокомерным, в газетах обычно помещалась единственная фотография ФДР – в цилиндре, пенсне, с кислой, презрительной миной. На самом деле облик сверхуверенного политикана скрывал очень честолюбивого, легкоранимого и застенчивого молодого человека. Он искренне иной раз отклонял приглашения выступить с речью, ссылаясь на свое неумение складно говорить на людях.
Как обычно случается с такими людьми, он был излишне настойчив по пустякам в словесных дуэлях в сенате. Председательствующий, выслушав его какой-то очередной горячий призыв к чему-то, свирепо закричал: «Ладно, сенатор Рузвельт добился своего. Ему нужен всего-навсего заголовок в газетах, а теперь займемся делом».
Политический облик Ф. Рузвельта во время двухлетнего пребывания в сенате остался неопределенным. После некоторых колебаний он высказался за предоставление права голоса женщинам, боролся за качество молока для детей в бедных семьях и лучшее обслуживание иностранных моряков в порту Нью-Йорка, решительно выступил против профессионального бокса и состязаний по бейсболу по воскресеньям. Он был даже против ограничения рабочей недели для юношей от 16 до 21 года 54 часами. Франклин настаивал, что профсоюзы не должны прибегать к бойкоту в трудовых конфликтах, и считал закономерным подавление стачек силой. В то время стал ощущаться недостаток в людях для национальной гвардии. Она использовалась для разгрома стачек, и оказалось очень трудным пополнить ее ряды. Желающих служить в организации, запятнавшей себя карательными функциями, было немного. Франклин оказался среди тех, кто поддержал в легислатуре предложение в стиле дяди Тедди об учреждении специальных подразделений полиции штата для борьбы