Меченый. Игорь Александрович Морозов
в воде два белых столбика ног Лени, таймень нацелился проскочить между ними. Такое он проделал еще в детстве. Но Леонид не промах, он догадался о намерениях рыбы и плюхнулся, усевшись в воду. Таймень ударил в грудь, как в стенку. Удар был не из сильных, но Леню отбросило на спину, размазало по дну на мелководье. Меченый, уткнувшись в грудь, отпрянул. Этого времени хватило Грише, чтобы выскочить на берег с бреднем.
– Все, попался.
Леня поднял голову над речкой. Он сидел в воде по шейку. Ошалелый взгляд метался по воде.
– Где таймень? – спросил на выдохе.
– Не ушел. У нас. Он в бредне.
Все дружно рассмеялись. Смех, как песня, разливался над рекой.
Но Меченый еще не сдался, он попер на сетку бредня прямо посредине. Бредень был из толстого шнура, в его ячее не путается рыба, как в сети, здесь цель другая. Бредень – это тот же трал, вот только меньшего размера и посредине конус сделан кошельком, мотнёю называют.
Меченый с силой ударил в мотню бредня. Возможно, если бы его удар пришелся сразу в сетку, он бы её порвал, но в мотне было битком сороги, она удар смягчила. Меченый увяз в сороге, словно в каше. Мощный удар головы разметал и раздавил рыбешку. Меченого накрыло сверху кошелем мотни, рыба вокруг него сжалась, не давая трепыхнуться. Бредень, вытаскиваемый на берег, сдавливал рыбу все сильнее, пространство ужималось в «кошельке», он шел на берег.
Рыбаки принесли корзины и складывали рыбу. Меченый был в конусе кошеля, он там лежал, накрытый сеткой сверху. Дошла очередь и до него. Его прямо в сетке вытащили на берег, достали из мотни. Григорий первым заметил отсутствие жирового плавника и оторопел. Шурка дергал отца за рукав, и кричал:
– Батя! Батя! Это ведь твой друг. Пацаны, нам Меченый попался!
Леня и Коля подскочили мигом.
– Смотри, как вымахал за время, что не виделись.
– Пуд, наверно, есть, а может, больше.
– Что батя, будем отпускать дружка?
– Конечно, отпускать. Нам рыбы хватит. А если захотим тайменя, выловим другого.
– Этот нам родной, – вмешался Санька.
Никто и не пытался возражать, рыбы лишней никогда не брали. Сорогу вялили – заготовляя впрок, ну а другую брали, чтобы на еду хватило, при этом мелкой рыбы никогда не брали.
Нежно притащили Меченого в воду, каждый приласкал его и загадал желание. Меченый стоял в воде спокойно, он чуял знакомый запах рыбака, поэтому не волновался. Не помышлял о разогретом масле сковородки. Прикосновения рук его ласкали, с чем это сравнить, он не знал, ему приятно было. Отдаленно это напоминало прикосновения Милочки во время нереста, но все равно не то. Здесь было что-то по-другому, что не разобрать, но было. Понежившись в человеческих руках, он нехотя поплыл.
Рыбаки стояли по колено в воде и следили за неспешным силуэтом грозного тайменя. Алый хвост в воде прозрачной