Подмастерье смерти. Нора Робертс
расстегнул ремень, затем вернулся наверх и, дразня, сжал ее грудь.
Снова вниз – расстегнуть пуговицу и медленно-медленно потянуть молнию.
Его руки могли бы, казалось, бесконечно блуждать по ее телу. По упругой маленькой груди, длинному худому торсу под простой тонкой майкой, по упругому животу и узким бедрам.
Он немного, всего на дюйм, приспустил ей брюки и кончиками пальцев скользнул в трусики (такие же простые, как топ). Его коп не был создан для рюшечек и кружев. Однако это простое, без всяких украшательств белье непрестанно манило его.
Он знал, какая искра таилась внутри.
Чувствовал, что жена полностью расслабилась под его ласками, отогнав прочь всю тревогу. Кровь и смерть были отброшены в дальний угол сознания. Ради него. В такие мгновения он готов для Евы на все на свете в их маленьком мирке вдали от холода и мрака.
Наконец он стянул с нее свитер вместе с топом, сжал грудь, а она в ответ с улыбкой обхватила ладонями его лицо.
– Приятно.
– Правда?
– Да. – Опустив руки, Ева начала расстегивать на нем рубашку. – Очень.
– Я могу сделать еще лучше.
– Не сомневаюсь.
Рорк рассмеялся, приникая к ее губам.
Ева тоже могла бы сделать еще приятней, только не в этот раз. Она погружалась в негу. Это скрытое под рубашкой сильное, натренированное тело принадлежало только ей. Можно с наслаждением гладить его. Горячую кожу, упругие мышцы.
Поцелуи стали настойчивее, и она вновь подумала, что в эти мгновения Рорк принадлежит ей одной. Огонь разливался под кожей. Снова обхватив мужа ногами, Ева перевернулась, поменявшись с ним местами. Сидя сверху, выгнулась. Дразня, стала прикусывать его губы, язык, плавными движениями всего тела доводя и его, и себя до дрожи.
Она расстегнула на нем ремень, и в этот миг Рорк снова опрокинул ее на кровать. Стягивая с нее брюки, нащупал у нее на ноге пристегнутый чуть выше лодыжки чехол для ножа. По спине у него пробежал тревожный холодок. Оставив все как есть, он ласками и поцелуями довел ее до исступления.
Ева вскрикнула, выгнулась дугой, когда его язык, мягко порхая по всему телу, проник внутрь. Пальцы впивались в простыни, ему в спину, а он все усиливал удовольствие.
Оргазм накрыл ее внезапной волной неистового наслаждения. Затем последовало еще несколько постепенно затухающих всплесков. А он все продолжал дразнить.
Ослепленная, бездыханная, Ева притянула его к себе, и они сплелись воедино на синей глади простыни. Тем временем она порывисто срывала с него оставшуюся одежду.
Он вошел в нее, и весь мир содрогнулся.
Его губы… Боже, как же она их любила… снова жадно приникли к ее губам, словно силясь найти в них утоление своей неизбывной жажды. Он задвигался в ней. Руки сплелись, тела слились, покачиваясь в едином темпе на самой грани. Удовольствие все прибывало, приближался очередной взрыв.
Вернувшись с небес на землю, Ева растворилась в сияющей голубизне глаз мужа.
Спустя еще несколько бесконечно долгих мгновений, когда они обессиленно распростерлись