Миниатюры. Евгений Лукин
на Достоевского как на эталон русского литературного языка…
– А на кого ж тогда? – озлясь, а-на-кого-ж-тогдакнул я.
Нет, не так. Просто «а-на-кого-ж-тогдакнул». Без прямой речи.
Редактор взглянул озадаченно – и только-не-на-негокнул.
Я почемукнул.
В ответ он не нашёл ничего лучшего как потомукнуть, и я почемукнул вновь. Но уже с тремя восклицательными знаками.
Он уклончиво но-вы-же-не-классикнул.
Я ну-и-чтокнул.
Он всё-равно-так-нельзякнул.
Собственно, на этом наш разговор и завершился. Я забрал рукопись и, хмуро ладно-посмотрюкнув, покинул новорождённое издательство.
Снаружи сеял мерзкий питерский снежок. На углу совала прохожим листовки и зычно долой-коммунякала увенчанная вязаной шапочкой пенсионерка. Я вздёрнул воротник куртейки и, уныло ну-и-временакнув, поплёлся в сторону Московского вокзала.
2005
Евгений Лукин
Было время
Я бы мог начать эту историю так: «В те давние-давние времена, когда не было ещё карманов, а были только гульфики…»
Или, скажем, так, с претензией на наукообразность: «Сейчас мало кому приходит в голову, что карликовый рост средневековых рыцарей объяснялся в первую очередь малыми размерами лат…»
А мог бы и сразу, не тратя лишних слов: «– По дос-пе-хам! – зычно скомандовал король Артур – и рыцари Круглого Стола наперегонки, тесня и отталкивая друг друга…»
Господи, а ведь я всё это мог!..
Любовь Лукина, Евгений Лукин
Внутренний монолог
Придя домой, я внимательно осмотрел подобранную на тротуаре стеклянную бусину. Она не была стеклянной. Она даже не была бусиной. Это был глаз. Живой.
Конечно, я еще не знал, что он вдобавок является зародышем инопланетного существа, размножающегося чисто платонически. Элементарно: после обмена страстными взглядами от материнского глазного яблока отпочковывается дочернее и начинает существовать самостоятельно.
Тем более я не мог знать, что, выбросив с отвращением этот алчно посматривающий на меня глаз в мусорное ведро, я тем самым поместил его в питательную среду, где он начал быстро развиваться: нарастил веко с пушистыми ресничками, головной мозг, две пары клешней и эластичный желудок с полупрозрачными стенками, сквозь которые так теперь трудно различим окружающий меня мир…
1979
Любовь Лукина, Евгений Лукин
Во избежание
– Так вы, значит, и есть автор научно-фантастического романа «Изгородь вокруг Земли»? – Редактор с доброжелательным любопытством разглядывал посетителя. – Вот вы какой…
– Да, – засмущался тот. – Такой я…
– Прочел я ваш роман. Оригинально. Кажется, ничего подобного у других фантастов не встречалось.
– Не встречалось, – сдавленно подтвердил автор. – У меня у первого.
– Ну что вам сказать… Читается роман залпом. Так и видишь эту титаническую Изгородь, уходящую за горизонт… Да… А тот эпизод, когда на строителей Изгороди