Одержимый. Защитник Империи. Андрей Буревой
его к двери. Но уход Дустума в мои планы не входил.
– Десятник, – обратился я к Готарду, – потрудитесь отделить от отары уважаемого бая Дустума четыре тысячи шестьсот сорок овец, перед тем как он угонит стадо.
– В смысле? – выпучил глаза Готард.
– В смысле нам повезло, – охотно пояснил я. – На таможенный пост случайно забрели четыре с лишним тысячи овец. Так что бери парней, и загоняйте их в свободный загон. А завтра мы их продадим и деньги поделим на всех!
– Как это случайно забрели? – не поверил Готард.
– Обыкновенно, – усмехнулся я и, взяв в руки заверенную баем Дустумом таможенную декларацию, принялся разъяснять: – Вот смотри. Всего сейчас на территории таможенного поста двадцать шесть тысяч четыреста сорок три овцы. Округляем до десятков, согласно распоряжению казначейства. Остается двадцать шесть тысяч четыреста голов. Из них двадцать одна тысяча восемьсот является собственностью бая Дустума, судя по декларации. И остаются еще четыре тысячи шестьсот сорок лишних овец. Бесхозных. Приблудились, видимо, в пути к отаре уважаемого бая.
– Так… – Готард утратил дар речи и окаменел. Он только и мог что переводить изумленный взгляд с меня на Дустума и обратно.
– Так, может, это мой барашка-то? – быстро сориентировался бай, куда дует ветер. Я смерил его откровенно недоверчивым взглядом, вынудив поперхнуться и растерянно договорить: – Сто барашка туда-сюда… какой разница…
– То есть это все же ваши овцы? И вы признаете, что вами осуществлена попытка переправить часть своей отары без уплаты таможенной пошлины? – сдвинув брови, сурово вопросил я.
Бай было кивнул и тут же отчаянно замотал головой. Дошло. Ведь если сознаться, то от положенного штрафа в размере полной рыночной стоимости контрабанды ему никак не отвертеться. Плюс судебные издержки, само собой, придется оплатить. А уж как над ним будут смеяться другие баи… До самой старости станут припоминать, как он, пытаясь сэкономить пару золотых, потерял в сотню раз больше.
Чтоб подстегнуть размышления бая, я спросил Готарда:
– Десятник, ты не в курсе, почем сейчас на рынке овцы идут?
– По шесть серебрушек и четыре медяка, – мгновенно отчеканил отмерший Готард.
– Это значит, на круг у нас около трех сотен золотом выходит? Неплохо… – задумчиво протянул я, косясь на отчего-то вспотевшего бая, вытирающего кружевным платком лоб. И поинтересовался у Дустума: – Или все же это ваша контрабанда?
– Не мой! – помотал головой бай. Плюхнувшись обратно на стул, он многозначительно указал взглядом на Готарда и предложил мне: – Говорить давай?
– Готард, выйди на минутку, – попросил я десятника. И сказал ему в спину: – И не трепись пока об этом ни с кем.
– Понял, – кивнул тот и вышел, затворив за собой дверь.
Дустум тут же склонился ко мне через столешницу и вопросил без всяких коверканий, на чистом имперском:
– Сколько ты хочешь? Полсотни? Сотню?
– Я взяток