Планета-ловушка. Ольга Зверлина
меня, ныряет в какой-то люк, я ныряю следом.
Ух ты! Так вот она какова, эта внутренняя планета! Такого я никогда не видел, точно. Если бы не привычка к постоянным перелётам, у меня бы обязательно закружилась голова.
Мы стоим на дырчатой железной галерее, подвешенной на ржавых цепях, галерея скрипит и покачивается, а внизу раскинулся целый удивительный мир! Планета точно вывернута наизнанку: вместо неба над головой – тёмная бугристая порода с металлическими вкраплениями, словно в подземной шахте. И порода эта блестит и посверкивает, как чёрный снег.
А под ногами… Под нашими ногами сияет рыжее солнце!
Мы точно в гигантском пузыре, где всё лепится к его искрящимся тёмным стенкам – дома, деревья, дороги. Я вижу вдали опрокинутые горы.
– Ну, хватит таращиться, – ворчит четвероухий Хыбо, – на всех пришлых бездельников времени не напасёшься!
Подумайте, какой занятой.
– Хыбо, это ваше солнце внизу?
– Сам не видишь?
– А это горы, да?
– Сам не видишь?
– А как вы тут обычно ходите? Вниз головой?
– Как надо, так и ходим. Лишь бы всякие чужаки под ногами не путались…
Он явно не настроен общаться.
Мы громко топаем по галерее, которая трясётся и скрежещет, перебираемся с яруса на ярус по шатким лесенкам. Пол под ногами весь в дырках, и сквозь них пробивается рыжий свет местного светила: теперь понятно, почему здесь нижнее освещение. Я стараюсь не отставать от провожатого, лишь мельком бросая взгляд сквозь эти дыры в полу – то на подвесные домики, то – на заросли деревьев, растущих кронами вниз. Стоп, а это там что? Неужели река?
Река течёт по внутреннему своду планеты – и почему-то не сливается вниз сплошным водопадом, хотя, судя по всему – должна бы. Удивительно!
– Хыбо, а как текут ваши реки?
– Как надо, так и текут, тебя не спросили.
Думаю, он и сам толком не знает, как.
Наконец мы на местной свалке. Она устроена на больших платформах, тоже подвешенных к своду: конца и края им не видать. Мусора тут скопилось – на тысячи голодных аркондров хватит! Того и гляди, всё это хозяйство рухнет вниз, прямо на местное рыжее светило.
Хыбо брезгливо морщит нос: свалка явно не в его вкусе.
– Вот, Скобо с тобой разберётся, – не вдаваясь в подробности, заявляет он, подталкивая меня к какому-то субъекту, мирно спящему на ломаном лежаке посреди мусорных куч.
Хыбо мигом смывается, а охранник свалки храпит вовсю, он и не думает просыпаться. Нет, не вовремя нас с Ботом угораздило сюда попасть, как раз посреди местной ночи, но ничего не поделаешь. Да и ночь тут у них, похоже – штука условная, солнце-то внутри и не гаснет никогда, потому что никогда не заходит за горизонт, как это у нормальных планет бывает. Думаю, местные просто решили время от времени устраивать себе ночь: выспаться всем надо.
Может, мне и стоило бы подождать до здешнего утра, но я помню про своего голодного Бота: чтобы зря энергию не тратить, некормленый аркондр может впасть во временную спячку, но слишком