Чужестранка. Вероника Андреевна Старицкая
мальчишке, спокойно принялась готовиться к ужину, разбирая принесенные продукты.
– Такс… вафли.. бурбон. Нет, бурбон жалко. Водка, уже лучше… Но все равно нет. Если хочет выпить, путь приносит свое, – сказала я, посмотрев на упаковку риса и разморозившуюся за ночь курицу. Решение пришло само.
– Именем «плов» я тебя нарекаю! – произнесла я с улыбкой, начав творить угощение, и лишь к обеду я пришла к выводу, что прогуляться все же придется, так как ни чая, ни сахара, ни тем более кофе я так и не купила, не говоря про остальные продукты. Ведь в «Магните» я сделала упор на бытовой химии, которую в местном сельпо отродясь и не было.
Пройдя за день практически полкилометра, я как раз успела к визиту гостей. Гостей – подходящее слово, поскольку Митяй пришел не один, с ним была юркая, конопатая малышка с огромными васильковыми глазами.
– Знакомься – это Васька, моя дочка, – с порога представил он мне девочку.
Девочка была словно солнышко, однако некоторые особенности бросались в глаза. Ребенок не говорил, теребя кролика, у которого был зашит рот. Я невольно тряхнула головой от жуткой картины, и видение тут же исчезло.
– Чего же на пороге стоите, коль с добром пришли, – входите! – произнесла я зазубренную фразу, и гости вошли в дом, но игрушка ребенка до сих пор тревожила меня. От нее веяло непонятным, могильным холодом.
Митя принес бутылку домашнего вина, которым их семья всегда славилась.
– А разве можно? – с усмешкой произнесла я, пока Митя снимал фуражку.
– Так это же для себя, а не для продажи, – стушевался мужчина, но заметив мою улыбку, тут же успокоился.
Усадив гостей за стол, мы начали разговаривать обо всем на свете. Так продолжалось до глубокой ночи. Девочка очень скучала и вскоре уснула в гостевой комнате, хотя раньше это была моя спальня.
– Что с ней стряслось? – как бы невзначай произнесла я, моя посуду на кухне, пока Митяй натирал тарелки.
– Не знаю. Помню, как твоя бабушка велела дочь от себя ни на шаг не пускать, и чтобы после смерти жены 40 дней ничего из рук чужаков не брала. Я тогда еще решил, что с ума старая уже сошла, уж прости, Аня, я тогда жену похоронил, ребенок на руках.. работы нет. Сильно пил, в общем, – сбивчиво произнес он, невольно уронив тарелку, которая разлетелась на осколки.
– Всякое бывает. Скажи, а игрушку эту она откуда взяла? – спросила я, вызвав на лице мужчины удивление.
– Вроде… она всегда при ней была, – произнес мужчина, которого пробило на нервную дрожь. Вспомнив, как именно он называл девушку в детстве, слова покойной бабки девушки не выходили из его головы. Сколько бы он не пытался, он не мог вспомнить, кто именно подарил его дочери этого плющевого кролика.
– Слушай, ты говорил, что из дома вещи украли, а что случилось то? Да и где они, обещал вернуть? – наконец спросила я, решив сменить тему. Этот вопрос вывел Михея из ступора.
– Дык, я сейчас.
Через минуту в комнате появился черный как смоль ящик, напоминающий дипломат с документами. Открыв его, я увидела лишь пару ножей, ножницы, нитки да иголки,