История книги от ее появления до наших дней. История книги на Руси (сборник). А. А. Бахтиаров
бумаги, или двадцать восемь тысяч восемьсот метров в сутки (или девяносто четыре тысячи четыреста девяносто русских футов в сутки). А земля под нашей широтой имеет шесть тысяч триста семьдесят миль в окружности, или двадцать пять тысяч четыреста восемьдесят километров; следовательно, с тремя машинами такой силы можно меньше чем в десять месяцев окружить земной шар сплошной бумажной лентой, имеющей полтора метра в ширину. И это ещё не слишком много для удовлетворения всех потребностей типографии, в особенности же для удовлетворения потребностей ежедневных газет. Уже французские газеты, в особенности «Официальная Газета» к концу каждого года представляют громадную массу печатной бумаги. Но в Англии и Америке некоторые газеты, как, например, Times, Daily Telegraph, New York Herald и другие рассылают ежедневно своим подписчикам средним числом по целой книжке в восьмую долю листа[8]. Для каждой из этих газет нужны сотни рабочих. Помимо даже ежедневных газет, некоторые типографии на западе Европы и в Америке успевают ежедневно печатать по несколько сот томов. Типография Дидо, в Париже, в 1846 году печатала от двух до двух с половиной тысяч томов; эта цифра тридцать лет спустя дошла почти до пяти тысяч томов в каждые двадцать четыре часа работы. Правительственная, или национальная типография в Париже, исполняющая массу заказов от всех французских административных общественных учреждений, не считая заказов частных лиц, работает постоянно на семидесяти пяти ручных печатных станках и на тридцати пяти паровых; средним числом она производит около десяти тысяч томов в каждый рабочий день.
Некоторые из этих произведений печати, не будучи ежедневными газетами, требуют тем не менее чрезвычайной быстроты исполнений. Но что ещё больше делает чести этим прекрасным заведениям, как общественным, так и частным, так это возможность печатать с редким совершенством артистические и научные книги, требующие или чрезвычайного богатства типографских шрифтов, или сочетания типографии с другими родственными ей искусствами, как то: литографией, фотографией и обусловливаемыми двумя последними изобретениями приёмами, с каждым днём делающимися более остроумными и более удачными.
Французская национальная типография имеет ныне пуансоны и матрицы букв 138 иностранных азбук и 153 коллекции шрифтов одной французской азбуки.
Следовательно, она может печатать книги более чем на ста языках, шрифтами, употребляемыми каждой нацией. Немного типографий (указывают на типографию в Лейдене[9]) могут соперничать с нею в этом отношении.
Из-под станков парижской типографии появилось на свет много образцовых произведений, и между прочим знаменитая восточная коллекция, содержащая несколько индийских или персидских произведений с французскими переводами, – коллекция, лучше которой по изяществу не существует на свете. Всемирные выставки в Париже (1855-1867-1878 гг.), в Лондоне (1862 г.),
Например, издающаяся в Североамериканских Соединённых штатах газета «New York Herald» выпустила один из воскресных номеров, в сентябре 1881 года, в целых 28 страниц, или 168 столбцов большого формата.
У нас, в Петербурге, также есть замечательная в этом отношении типография: это типография Императорской Академии наук, основанная в 1727 году. Типография эта ещё в прошлом столетии считалась первой во всей России типографией, так как, по выражению одного современника (Рубан) «она была тщанием академии весьма распространена и литерами всех языков умножена». Первенство это остается за ней и доныне, о чём свидетельствует представленный ей на российскую мануфактурную выставку в Петербурге, в 1870 году, великолепный образец шрифтов и типографской работы, между прочим в виде Молитвы Господней, напечатанной на 325 языках. В Петербурге первая типография была открыта в 1711 году, с одним станком, и помещалась в одной из комнат в домике Петра Великого. В семидесятых годах прошлого столетия в Петербурге было уже до двадцати типографий, но из них частных была всего лишь одна: Гартуна, основанная в 1769 году «по привилегии правительствующего сената», как говорит современник «для печатания иностранных и российских книг».