Пора в отпуск. Павел Гушинец
и сам себе позавидует, что дома тишина. Он и сам у своих родителей единственный был. Конкурентов в родительской ласке не имелось, всё ему досталось. Поэтому о детях не заговаривал. Нет и нет. Квартира, вот, есть, машина имеется, жена работящая, не дура, не уродина. Оно и хорошо. Телевизор бы ещё побольше купить, но это уже в следующем году.
Катя не то чтобы смирилась. Привыкла. У подружек всё плохо. Разводы-алименты, мужья пьют, кое-кто и руку поднимает. А Витька если и выпьет, то в воскресенье, да дома под закуску. Покраснеет ещё больше, на полчаса станет прежним, весёлым, болтливым. А потом валится на диван и храпит. А поутру мается изжогой.
Подружки ей завидовали. Катя и сама иногда думала, что Бога гневит. Тоскливо? Так тоскливо, не значит плохо. Почти убедила себя.
И тут звонок. И эти синие цветы, распустившиеся на стене как в детстве. И вина. За то, что уже не вернуть. За то, что некому уже прощать.
Катя опустилась на ветхую скамейку у родительского крыльца. Слёзы душили.
Витька гремел чем-то внутри, ходил, открывая двери, лазил в подпол.
Вышел деловой, собранный.
– А что, хороший дом! – муж по-хозяйски хлопнул ладонью по стене и Катю вдруг покоробил этот его жест.
– Можно под дачу, – продолжил Витька. – Или продать. Тысяч пять дадут, не меньше. Только крышу подлатать, да пошлятину эту закрасить.
И он ткнул пальцем в цветы.
– Не трогай! – неожиданно резко и зло крикнула Катя.
Витька отдёрнул руку, как от огня.
– Ты чего?
– Ничего! – сквозь зубы процедила Катя. – Пошлятина! Что ты понимаешь?!
Развернулась и пошла прочь. Витька с удивлением посмотрел ей вслед.
– Правильно говорят, нету у бабы мозгов.
Пожал плечами и полез обратно в подпол. Смотреть, не подтапливает ли по весне.
Юность в подъезде, или Когда-то я был гопником
На дворе стоял 1995 год. Я носил причёску под бокс, спортивные штаны «АдиБас» с рынка, черные классические туфли и белые носки. Если бы я сейчас встретил на улице такого красавца, то, наверное, рассмеялся бы. А тогда – ничего, мода такая в нашем городке.
Башню мне сорвало всего полгода назад. До этого я тусовался с неформалами, любил чёрные майки с непонятными надписями, тяжёлую музыку, отращивал волосы до плеч. Воевал в рыцарском ордене нашего города, даже успел поучаствовать в штурме потешной крепостицы.
За одну неделю что-то перевернулось. «Металлика» и «Си-Диси» перестали нравиться, волосы я оставил в ближайшей парикмахерской. Посидел пару вечеров дома – скучно. Бабушка по телеку смотрит какую-то муть, а когда начинаются нормальные фильмы на местном кабельном, тут же выключает. Мол, там кровища и разврат. Зачем тогда кабельное подключили и каждый месяц за него платим?
К исходу третьего дня я совсем извёлся, вышел на улицу и отправился искать компанию. У соседнего дома на спинках скамейки сидели парни из моей школы – Лёшка и Игорь.
– О, Пашка, здорово! Ты куда?
– Да так,