Кощеево седло. Всеслав Чародей – 3. Виктор Некрас
раз будет, – обронил старший. – И глубина добрая, и течение тихое, и не видит никто.
И в самом деле, выбранное ребятами место было укромным – от берега его отгораживали густые заросли ивняка, через которые они и сами едва пролезли, а от Горы, с которой далеко видно, – густой сосняк на окраине Подола.
Младший сбросил с плеча котомку из посконины, потянулся, повёл плечами:
– И чего на рыбалку всегда надо вставать в такую рань, а, Сушко?
Старший походя отвесил ему лёгкий подзатыльник:
– Потому что на утренней зорьке всегда самый лучший клёв, бестолочь.
Младший увернулся и пробурчал себе под нос:
– Вымахал, орясина.
Сушко беззлобно усмехнулся в ответ, разматывая с гребешка конский волос:
– Ладно, не ворчи. Доставай крючки, рыба ждать не будет.
– Пожди, – младший полез в кусты, что-то невнятно бурча под нос.
– Чего пожди-то? – не понял Сушко. – Ты куда? По нужде что ль? Торля?!
Торля промолчал. Сушко покосился в его сторону – младший брат стоял в ивняке столбом, словно змею увидел, потом оборотился (а лицо – бледное!) и молча позвал старшего одним движением руки.
– Ну чего там? – Сушко раздвинул кусты и тоже замер, словно прикованный к месту.
Человек лежал в воде у самого берега вниз лицом – видно, вползти в кусты у него сил ещё хватило, а вот на берег выбраться – уже нет. Вода полоскала крашеную буро-зелёным плауном рубаху и тёмно-серые штаны, трепала длинный чёрный с заметной проседью чупрун на когда-то бритой, а теперь поросшей коротким волосом голове.
– Эва, – шёпотом сказал Торля и кивнул на чупрун. – Вой, никак. А то и гридень, а, Сушко?
– Помалкивай, – оборвал старший, и младший обиженно смолк – трудно в десять лет спорить со старшим братом, которому уже четырнадцать. Хотя и очень хочется.
Сушко шагнул к лежащему, присел рядом, опасливо прикоснулся кончиками пальцев к плечу и тут же отдёрнул руку.
– Ну что? Живой он, нет? – Торля вмиг оказался рядом – отстать от старшего брата в таком страшном и интересном деле – позорище.
– Да не пойму пока, – Сушко помолчал, кусая губу, потом сказал решительно. – Давай-ка его перевернём.
– Страшно, Сушко, – сказал Торля почему-то шёпотом, но старший брат тут же отверг:
– Нечего бояться. Даже если и топляк, то свеженький, встать не успел ещё.
Вдвоём дружно ухватили воя за плечи, рывком перевернули на спину. И тут же отпрянули – изо рта послышался сдавленный хрип, тут же перешедший в слабый стон.
– Живой, – прошептал Торля.
Братья переглянулись и вновь уставились на свою находку. Рыбалка была забыта вмиг.
– Что делать будем, а, Сушко? – Торля поднял на старшего брата испуганные глаза.
Тот в ответ только головой мотнул – нишкни, мол! Смотрел на лежащего, не отрывая глаз и покусывая нижнюю губу. Думал.
Вой.