Юрьев день. Юрий Михайличенко

      однажды с радостью принять свою ненужность

      когда по кладбищу идёшь в сырую осень

      и понимаешь в тишине крестов под небом

      что через месяц о тебе совсем не спросят

      что через год всего лишь память одиноких

      когда-то близких и родных на полустанках

      висеть на стенке фотографией затёртой

      среди таких же заключённых ране в рамках

      словам не веруя, закончится столетье

      где ты как ветер, то бездумно, то бездомно

      где, как и все, в порыве суетности вечной

      оставишь что-то там незавершённым

      в сумме всегда получается сумма

      итоги жизни, слова на ветер

      в щёлочку свет, пылинки смысла

      кто-то спросил, я не ответил

      сочувствие ближнего к потерянной мысли

      надёжно ли утро под чашечку кофе?

      любовь во всех её ипостасях

      зима на глазах превращается в лето

      вопрос из детства о жизни на Марсе

      и если не там, то хотя бы где-то

      всё не как у других – закон природы

      вера осколком живущим в сердце

      даже когда счастливым на ощупь

      бородой прорастаешь в насиженном месте

      жизнь не становится проще

      глупая курочка, милая ряба

      днём опротивела, сном перемолота

      светом пророка, ликом страдальца

      сколько ни бегал я в курятник за золотом

      хвостиком мышка и битые яйца

      больше чем мы – это город чужих обещаний

      в нём небоскрёбы, намеренность лести

      и внутренний страх

      низкое небо, где вечная грусть проливными

      дождями

      лёгкие деньги и похоть победы в глазах

      можно мельком обмануться в надежде на чудо

      кровно поверить кому-то и искренне ждать

      манны небесной, секретного брода чрез бурную

      речку

      жизни, в которой всем нам так не терпится стать

      сном наяву, где чего-то всегда не хватает

      домом терпимости в шаге от пристани серой

      нужды

      мы ожидаем, смиренно и жадно всю жизнь

      ожидаем

      в чаде накуренных комнат чужой доброты

      люди-атлеты бегут впереди паровоза

      уголь для топки где судьбы на ветер и боль

      про запас

      странно, что время проходит и всё повторяется

      снова

      всё повторяется снова, но только без нас

      всё-таки к богу бегу, бегу к богу, к богу бегу

      по завуалированным лицам, заасфальтированным

      улицам, мощёным площадям

      по бульварам несуществующих городов, от вокзала

      к вокзалу, от экрана к экрану

      ноги в песке, из праха в прах, ноги в снегу

      всё-таки