У остывшей реки. Анатолий Петрович Шаров
все несправедливо в этом мире!
Ведь снова остаюся я одна.
Совсем одна в своей пустой квартире. -
Светлана с чувством приглушила голос на последней строчке стиха, которое она недавно прочитала в каком-то сборнике.– Как будто про нас с тобой, Николай Васильевич?..
– Остынь, милая! Если тебе что-то не нравиться в наших отношениях, – давай изменим их или вообще…
Он осекся. Ему самому стало как-то не по себе от одной мысли, что он расстанется со Светланой. Она уже стала частью его жизни. Ведь такая длительная связь… Но и с Людмилой рвать он тоже не собирался. Это не простое увлечение, а частичка его молодости, какого-то особого тепла, которое однажды, коснувшись души, так и не остыло.
Николай встал с кресла, подошел к Светлане и, обняв ее, поцеловал в шею.
– Ты мой добрый и верный друг! Надежнее и лучше здесь у меня никого нет.
Светлана заплакала…
Николая стали тяготить частые встречи с бизнесменами, как со своими доморощенными так и с московскими. Не проходило недели, чтобы он не встречался с ними. В администрации, ресторане, на стройке или предприятии они лезли к нему со своими бизнес-планами и проектами. Особенно нагло и нахраписто вели себя москвичи. Денег у них было немеряно, и они вкладывали их во все подряд. Причем, вкладывая, не думали о последствиях, о перспективах и пользе для горожан. Пеклись только о своей выгоде. Козыряли договоренностями с прежней администрацией. В ход шли угрозы и шантаж.
Однажды, когда Брагин с Людмилой пригласили Силаева в ресторан – обмыть открытие торгового центра, ему за стол принесли записку. «С кем-то жрёшь, а нами брезгуешь!» Кто – неизвестно. Передали и все. А когда вышли из ресторана, у их машины два колеса были проколоты. Пришлось вызывать на подмогу своего шофера.
В следующий приезд Людмила передала ему газовый пистолет, переделанный под стрельбу боевыми патронами. Николай сначала заартачился: зачем? Но она настояла: пригодится на крайний случай. Она сказала, «на крайняк». «Ты же не будешь им без повода размахивать. А ситуации бывают разные». С тех пор он всегда держал его в бардачке машины заряженным.
В последнее время в городе развернулась настоящая война за ликеро-водочный завод. Предприятие акционировалось и надо было его развивать. Водка и настойки с местным брендом шли, что называется, влет. При изготовлении напитков использовалась чистейшая артезианская вода с примесью серебра. Продукция завода завоевывала медали на всевозможных выставках. Но мощности предприятия ограничены, нужна новая линия, а то и две, а собственных средств нет. В городе достраивался кирпичный завод, заложили цементный. Силаев видел прекрасную перспективу этих предприятий, так как вовсю разворачивалось строительство. А мощности области в стройматериалах пока были малы.
Инвесторов вложиться в ликерку хоть отбавляй. Но их условия для города кабальные. Силаев пока держался. Ни обещаемые миллионные взятки, ни угрозы на него не действовали. Один особенно нахрапистый москвич пригласил Николая в свой ресторан и прямо спросил:
– Ты что, ненормальный? Тебе лично десять «лямов» отстегиваем, а ты кочевряжишься?!
– Ты