Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни. Святитель Феофан Затворник
и я тебя: «А вы обращались к своим пастырям с вопросом, что вот-де ходит какой-то учитель, собирает нас и учит, – посмотрели бы, хорошо ли он учит?» Ни один. Вот сколько раз ты писал ко мне, за тридевять земель, – и ни разу не помянул, что обращался к своему пастырю, который у тебя под боком и которого ты видишь каждое воскресенье и праздник. Как же после этого пастыри узнают, что у вас там деется тайком? Пастырь ваш приходит в церковь, видит собранными своих прихожан и усердно молящимися, – и покоен, будучи посему уверен, что пасомые им состоят в своем должном чине. Догматы ведь вы знаете, заповеди тоже помните, Церкви Божией во всем покорны. Что еще вам говорить? Разве только иногда пояснить для вас то догмат какой, то заповедь какую или какое-либо Таинство. Но это и делается, как сам ты пишешь, иногда. Да и без того все наше богослужение так составлено, что внимательному приводит на память и догматы, и правила жизни, а прилепляться к Богу научает самим своим действием. И одно побывание в церкви поновляет весь религиозный дух, как это все испытывают. Я согласен с тобой, что пастырям следует чаще вести с своими пасомыми беседы в церкви или вне церкви заводить собеседования. Но на то не могу согласиться, будто поелику этого нет и не бывает, то пасомые совсем лишены всякой духовной пищи. Да и в том, что так не бывает, я готов, если уж надо обвинять, обвинять не менее и вас, пасомых, чем пастырей ваших. Изъявите желание, попросите, – и какой пастырь откажется удовлетворить такое доброе желание ваше? Сами вы чуждаетесь пастырей, и когда случается с кем из них встретиться, не заводите речей о потребностях веры. Смотря на вас, и он не заводит таких речей. А затем и в церкви не говорит поучений, боясь надокучить вам и от церкви отбить. Я не оправдываю молчащих пастырей: их долг есть разохотить себя говорить, а пасомых своих – слушать. Но напоминаю только, что тут и ваша есть вина.
Ты говоришь: «Наши молчат, а тот хлопочет». Тот хлопочет оттого, что надо набрать себе учеников и последователей; а когда наберет, и он замолчит, потому что ученики, какие прильнут к нему, будут знать все, чему он учит обычно. Да и то надо ведать, что хлопоты, беготня, кричание, – не означает здравого положения дел. Посмотри на тело. Когда оно здорово, то в нем все отправления совершаются покойно: пульс не част, дыхание ровно, голова свежа, напряжение нервов и мускулов верно. Но как только что-либо из сего выйдет из своей меры, – покой отправлений нарушается, и тело является нездоровым. То же самое в деле веры и спасения. Вы, – целым приходом своим, – составляете малое тело церковное.
Все спасительные отправления идут у вас покойно; вы содержите веру, стараетесь жить по-христиански, освящаетесь Таинствами, соблюдаете все порядки церковные и слушаетесь своих пастырей. Дело спасения всех и каждого у вас идет мирно, хотя в среде вас ничего не видно выдающегося. Как здоровое тело растет и живет незаметно, так и вы живете и растете духовно, хоть это и незаметно. Таким образом то, что тот мычется и хлопочет, а у вас все идет покойно, не означает, что вы в худшем,