Под грязью пустота. Александр Золотько
ровным.
Усну, подумал Сергеев. В принципе ничего особо страшного в этом не было. Никто уже давно не пытался проникнуть на территорию клиники. Нету дураков ссориться сразу со всеми авторитетами города. Беспредельщики и заезжие звери тоже относились к клинике с должным уважением.
– Спишь? – спросил Сергеев у напарника.
– А? Нет, не сплю, – Никоненко помотал головой.
– Спишь, бродяга, – засмеялся Сергеев.
– Хоть спички вставляй!
– Ладно, утром сменят.
Сергеев потянулся, расставив руки в стороны, поправил наплечную кобуру:
– Жарко.
– Пойди, на улице остынь.
– Ага, щас все брошу и пойду на этот колотун.
– Как оно все сразу замерзло вдруг.
– Ты как думаешь, – спросил Сергеев, – зачем среди ночи приезжал Краб?
– Ты бы у него и спросил. Всего… – Никоненко посмотрел на часы, – всего пятнадцать минут назад он выезжал. Вышел бы и спросил, какого хрена, мол посторонний приходил в клинику.
Сергеев на иронию не отреагировал. Он великолепно понимало, как собственно, и Никоненко, что так свободно пропустив Краба в клинику и обратно, они, по большому счету, нарушили инструкцию. Но ведь это был Краб.
И не смотря на то, что это был Краб, обоим было неприятно. Обычно они чувствовали себя людьми значимыми. Самые крутые посетители терпеливо ждали, пока они разрешат въехать. А Краб словно поставил их наместо. Лакей всегда останется лакеем.
– По кофейку? – спросил Сергеев вставая.
– По крепкому кофейку.
– Будет исполнено, – Сергеев взял было в руки кофеварку, но Никоненко вдруг наклонился к монитору – что там?
– Кто-то подъехал к воротам.
Сергеев через плечо Никоненко тоже наклонился к пульту. Какой-то жигуль.
– Дай увеличение.
Никоненко передвинул переключатель и изображение машины на экране приблизилось.
– Ни хрена себе! – протянул Никоненко.
В лобовом стекле машины виднелось два отверстия от пуль.
– Кажется, клиент подъехал, – сказал Сергеев.
– Выйди, посмотри.
– Иду.
Сергеев расстегнул кобуру, надел пиджак, подошел к двери и подождал, пока Никоненко с пульта ее откроет. Автоматический замок щелкнул.
Градусов двадцать мороза. Изо рта повалил пар. Разгоряченное лицо стало легонько покалывать. Сергеев застегнул пиджак и почти пробежал десять метров до ворот.
Ворота приоткрылись так, чтобы пропустить охранника.
В белой «девятке» кроме водителя не было никого, он лежал лицом на руле.
Охранник посмотрел по сторонам. Пусто. Прожектора ярко освещали все подходы и салон машины. Только один водитель.
Сергеев осторожно приоткрыл дверцу машины со стороны водителя.
– Живой?
Тишина. Потом водитель попытался поднять голову, захрипел и стал сползать в сторону, в ноги Сергеева. Тот успел подхватить падающего. Тяжелый, зараза.
Сергеев повернулся к камере над воротами и махнул рукой.
– Что там? – через динамик на воротах спросил Никоненко.
–