Игра с огнем. Анастасия Сторонкина
мужчина в черной сутане отложил в сторону документ и поднялся навстречу вошедшим. Свет из окна скользнул по коротко остриженным светлым волосам, указал на морщины на лице и заставил сверкнуть медальон на груди настоятеля.
– Мастер Нейтель.
– Магистр Адриан.
Они не пожали друг другу рук – никто не сделал и намека на движение. Но между ними не наблюдалось враждебности, скорее напротив – казалось, что они давно и хорошо знакомы.
– Я надеялся, что ты придешь, – магистр указал на кресла перед столом.
– Не нужно было надеяться. Стоило направить пару слов, – мастер расстегнул куртку и опустился на диван у окна, вопреки пожеланию хозяина. Тот лишь улыбнулся и спросил:
– Ты теперь со свитой ходишь?
– Это мой помощник, он запишет нашу беседу.
– На свою память ты уже не надеешься?
Нейтель усмехнулся и велел Денету достать писчие принадлежности.
– Ты знаешь правила, Адриан. Патрис любит, когда ему приносят информацию на подносе. Иначе он задается разными неприятными вопросами.
Магистр рассмеялся.
– Ты теперь к нему с подносом ходишь? И с каких это пор гибель юноши – повод для официальных писем, а не искренних соболезнований? Их я матери Дешона принес уже, а прочее пустозвонство оставь кому-нибудь еще.
Нейтель молча слушал, а магистр откинулся на спинку кресла и продолжил:
– Но мою позицию ты и так знаешь, и до сих пор тебя она устраивала. Выкладывай.
Мастер медленно кивнул и заговорил:
– Я узнал, что ты был последним, кто говорил с погибшим. Зачем он приходил?
– А зачем приходят к служителям Защитника? Он искал наставлений.
– И нашел?
– Безусловно. И отправился размышлять над ними, кажется, в какой-то кабак. Во всяком случае так он заявил: “Хочу напиться и подумать”. Что за наставления? Я сказал ему завершить дела и не торопить события. Он спросил, может ли он поступить на службу ко мне, что значит…
– Что он хотел служить Ордену, – закончил за магистра Нейтель.
– Именно. Потом спросил, может ли он уехать как можно дальше, дам ли я ему рекомендации. И ушел. Остаться на ночь отказался, хотя даже привратника пришлось будить, чтоб ворота отпер. Я успел порадоваться за него. После стольких лет бессмысленных возлияний и блуда взялся за ум, и тут…
Магистр сокрушенно махнул рукой и вдруг нахмурился. Нейтель немного подождал и окликнул его.
– Да-да, я сейчас вспоминаю, что он сказал нечто странное. Погоди, скажу точно. Он многое мне поведал, как будто всю жизнь молчал. Вспоминал своего отца, ругал и себя, и его за то, что не поддерживали мать, а занимались не пойми чем. Говорил, что хотел бы учиться магии, но не у кого, что хотел бы сместить дядю и чтобы правила его матушка, что ошибся в людях, которым доверял. “Над домом Синиза поднимется солнце”.
Денет вздрогнул, услышав эти слова и лишь выразительный взгляд шефа заставил его вернуться к своим