Истории пациента больницы. Андрей Николаевич Авдей
зазвенело, в носике защипало. А через несколько секунд, прощально улыбнувшись выпучившему глаза дождевому червю, я отключился.
Дальше помню смутно. Уазик, дорога, легкая болтанка и вот, наконец, меня кое-как усадили перед врачом приёмного отделения:
– Сотрясение мозга, – вердикт был категоричен, – в неврологию.
Небольшое отступление. Армейская неврология, а конкретнее, стукнутые по черепушке бойцы – это сборище просто придурков и талантливых придурков. Первые – клинические идиоты, например, ломавшие кирпичи об голову (не десант, отмечу, а два связиста, бравшие друг друга на слабо).
Вторые, загремевшие случайно, – ходячие и полуходячие сказочники, поэты, анекдотчики и не смолкавшие ни на минуту генераторы приколов. Куда там Петросяну с его человеком-пчелой и шутками, списанными с наскальных рисунков! В нашей палате днями звучали настоящие жемчужины устного народного творчества, естественно, только матерные. Это ж армия, а не детский сад. Хотя с детским садом я, конечно, погорячился.
И сейчас помню:
– Сказок много в этом мире, и огромном, и потешном.
В этих сказках, как-никак, побеждал Иван–дурак.
Если вас попросят дети прочитать им строки эти…
…
– И смотри, не поломай.
Конец.
Многоточие – это четыре страницы задорного ненорматива в рифме. Надеюсь, общую атмосферу вы поняли.
Так как хрястнулся я головой капитально, заслужив «сотрясение второй степени», то был помещен не в многолюдную (человек на двадцать) палату, а в шестиместный солдатский «люкс». Первые дни прошли банально – уколы, капельницы, шум в голове, двоение в глазах и светобоязнь. Но, в конце концов, молодой организм воспрянул духом. Покачивания относительно прекратились, поэтому я смог медленно ходить, не шарахаться от включаемых ламп, а заодно познакомиться с соседом.
На кровати рядом вторую неделю сражался с последствиями ЗЧМТ (закрытой черепно-мозговой травмы) земляк из-под Вилейки Димон. Простой деревенский хлопец по кличке Птеродактиль, прозванный так за умение развести глаза в разные стороны. Поверьте, зрелище было не просто впечатляющим.
Когда я впервые увидел, как он смотрит на обе стены одновременно, то потребовал вызвать батюшку и провести соборование. К счастью, лечащий врач, капитан, услышав эту просьбу, не пригласил психиатра, зато поклялся отдать Птеродактиля в мединститут для опытов.
Как-то утром доктор, улыбаясь, зашел в палату:
– Как самочувствие, бойцы?
– Находимся в эрегированном состоянии, – бодро ответил я.
– То есть? – удивился офицер.
– В любой момент готовы выполнить приказы Родины: от защиты рубежей до воспроизводства себе подобных с особями женского пола.
– Ой, смотри, Авдей, когда-нибудь ты доп…ся, – улыбнулся доктор, – присядь.
И, достав традиционный молоточек, военврач приступил к задумчивому постукиванию:
– Так, так, так, хорошо.
– Ну, что там, товарищ капитан, про дембель слышно? – встрял Димон, традиционно разогнав глаза в разные стороны.
– Тьфу ты! – вздрогнул врач. – Предупреждать надо.
– Виноват! – вскочил Птеродактиль, вернув один глаз на место.
– Мля, я тебе их сейчас на ж..пу натяну! – вскипел капитан, неловко шмякнув молоточком по моей неприкосновенной гордости.
– Мля!.. – закряхтел я.
– Мля, – смутился Димон, – Андрюха, извини.
– Смирно! – рявкнул офицер. – Горизонтальное положение принять, глаза закрыть!
– Есть! – тут же замерли четыре таракана, тащившие таблетку ноотропила (зачем он им? Дом строили, что ли?).
– Идиоты, – вздохнул доктор.
– Не обобщайте, – возмутился я.
– Поддерживаем, – отозвались тараканы.
– Молчу, – не открывая глаз, шепнул Птеродактиль.
– Так, Авдей, приляг, – приказал капитан, – и пока я буду тебя осматривать, читай стишок.
– Зачем?
– Чтобы было, – отрезал офицер.
– Своё можно?
– Даже так? – хмыкнул капитан. – Ну, давай.
И, вытянувшись на кровати, я начал вещать, старательно заменяя нецензурную лексику.
Три девицы под окном пряли поздно вечерком.
Говорит одна девица: «Если б я была царицей…»
Тут вмешалася вторая: «Не смеши, да ты косая!
Это я стану царицей!». Третья крикнула девица:
«Ты, подруга, офигела? Посмотри на свое тело!».
Слово за слово и… ой! Девки ринулися в бой.
Разнесли округу в пыль. То не сказка, это быль.
И теперь лежат девицы с переломами в больнице.
Мудрость этой басни в чем? Хорошо быть мужиком!
– Талант, правда? – не открывая глаз, восхитился Птеродактиль.
– Талант, –