Титул. Артём Александрович Алевский
в опасности не только новые земли, но и вся Валония!
– Господин Воган, – сказал Лагот тоном школьного учителя, – мы очень ценим вашу обеспокоенность за судьбу империи, но вероятность того, что огромные чудовища, способные стирать с лица земли целые города, существуют, сегодня сводится практически к нулю, даже если предположить, что такие особи когда-либо вообще существовали. Мы все прекрасно знаем, что легенда о победе императора Сури над великим магом Варионом была сложена через двести лет после его кончины. Более того, нет ни одного доказательства: останков, записей свидетелей или рисунков, которые проливали бы свет на этот вопрос. Всё что мы имеем – это несколько красивых песен, чьи-то сны, религиозную секту, живущую в горах и утверждающую, что они и есть те самые бессмертные и зверский обряд поедания людей у алайнов, которые хотели тем самым уподобиться монстрам и обрести такую же силу. Всё это не более, чем красивые сказки, а ваш дедушка, который был большим любителем метафор, возможно имел в виду что-то совсем другое!
– Это неслыханно! – возмутился Воган, вскочив со своего места. – Ваше величество! Отрицать историю, существование портала, монстров, бессмертных и прочих – значит отрицать те многочисленные жертвы, разорения и горе, а главное героев, которые всё это остановили! Это значит подвергать сомнению закон о запрете магии и вообще законы вашего дома! Невероятно! Прошу вас, соберите экспедицию до острова Ойдо, пусть они обследуют местные земли в поисках распространителей этих слухов. Если они не найдут им подтверждения, то даю вам слово, что больше никогда не побеспокою вас этими, так называемыми, сказками и, более того, готов даже покинуть высший совет, если на то будет ваша воля! Но прошу вас, сделайте это! Я помогу этой экспедиции со всеми приготовлениями и даже могу взять на себя некоторые издержки!
Шут всё это время смотрел на императора и заметил, как блеснули глаза Арвина, когда законы Валонии приписали только «его» дому. На Грейгов он даже не стал обращать внимание, те давно воспринимали слова старика как смесь неконтролируемого бреда и дворцового этикета. Однако, на это раз Арвин не позволил себя очаровать.
– Я понял вас, господин Воган, присядьте! – ответил Арвин. – Лагот всего лишь пытается усидеть на двух стульях, стараясь сделать наше собрание не таким скучным, как ему кажется. Не принимайте его слова близко к сердцу. Давайте сделаем так! Вы прекрасно знаете, что я ни при каких обстоятельствах не могу препятствовать придворному звездочёту находиться на собраниях высшего совета, что бы он ни говорил и какие бы решения ни предлагал. Только измена государю может закрыть ему дорогу в дом собраний. Посему, чем бы ни окончилось это наверняка дорогостоящее предприятие, оно никак не будет являться изменой с вашей стороны. То есть, говоря о том, что вы готовы покинуть совет в случае неудачи, вы разыгрываете фальшивую монету, а ваша готовность оплачивать издержки наверняка опирается на вашу способность манипулировать деньгами казны в пользу вашей, так называемой, астрономии.