Щит магии. Кэйлин Фландерс
мурашками, когда я сняла халат, чтобы мне через голову надели платье. На несколько минут я оказалась в плену шуршащей ткани, серебра и насыщенного темно-синего цвета. Затем несколько служанок помогли мне взобраться на маленькую табуретку и снова присоединились к общей суматохе, происходящей в соседней комнате.
Швеи привередливо осмотрели подол платья, проверили каждую бусинку и торопливо начали вносить все срочные изменения, которые казались им необходимыми.
Наблюдая за их работой, я чувствовала, как мой желудок скручивается в узел. В следующий раз такое же роскошное платье я надену уже на свою свадьбу. Эта мысль окончательно выбила меня из равновесия, и я громко выдохнула через нос, чтобы успокоить нервы.
– Руки выше, принцесса, – мягкий голос Элейн прервал мои раздумья, и я подняла руки, чтобы они могли завязать на моей талии широкую синюю ленту с замысловатой серебряной вышивкой.
– С таким нарядом вы точно окажетесь в центре внимания, – сказала Элейн с проницательным блеском в глазах. Никогда прежде я не видела этого взгляда.
– Кто ты… Ауч! – вскрикнув, я бросила недовольный взгляд на женщину, уколовшую меня булавкой. Ее щеки тут же вспыхнули, но она даже не подняла головы.
Вспомнив про записку из камина, я сжала зубы. Предателем может оказаться кто угодно, его глаза и уши могут быть повсюду. Я медленно выдохнула и позволила швеям кружить вокруг, как голодным волчицам, проверяющим каждый шов. Все мои инстинкты были против того, чтобы я оставила отца в одиночестве разбираться с советом, которому он не доверял, но он ясно озвучил мне свою волю.
– О, принцесса, вы выглядите прелестно, – пробормотала Элейн.
Я не сомневалась в таланте швей. Платье было мастерским произведением искусства: синяя ткань, оттенка полночного неба, переливалась на свету, а вышивка на подоле словно оживала при каждом движении юбки. Но я никогда не питала особой теплоты к платьям. Официальные наряды были хуже всего: юбки тяжелее, корсет туже, и совершенно негде прятать оружие.
Однажды я попыталась объяснить Элейн причину, по которой отдаю предпочтение штанам, а не платьям, но она так и не поняла, зачем мне может понадобиться резко выхватить кинжал, пристегнутый к лодыжке. Моим главным аргументом был тот факт, что я не смогу достать оружие в туго зашнурованном корсаже.
Одна из швей коснулась моей золотой косы, все еще влажной после ванны, и это прикосновение вернуло меня в реальность.
– Принцесса, вы же распустите волосы к балу? Расплетите косу – тогда мы сможем посмотреть, как ваши волосы сочетаются с платьем. Если что, мы поможем уложить их так, чтобы они не закрывали драгоценные камни на воротнике.
Я дернулась и сжала ладони в кулаки, чтобы инстинктивно не вытереть их о ткань платья.
– Коса напоминает мне о матери. Думаю, мне не помешает иметь при себе частичку ее присутствия на моем дне рождении, вы не согласны?
Маленькая капля пота потекла между моих лопаток и вниз по спине. Уже много лет никто не спрашивал меня, почему я не позволяю Элейн заплетать мои волосы. Когда я была маленькой, все прически мне делала мама,