Щит магии. Кэйлин Фландерс
принца, но его брови нахмурились, и он посмотрел на меня с беспокойством.
– Вы должны ехать рядом с каретой. Я не допущу, чтобы вы потерялись.
Я хлопнула в ладоши, и моя голова чуть не закружилась от радости. Мастер Хафа сложил руки на груди, но возражать не стал, и я тихо выдохнула от облегчения. Никто и никогда не спорил с Хафой: даже мой отец. Никакие мольбы не убедили бы его поменять уже принятое решение.
Мы с генералом пожали руки в знак согласия. Перед тем, как отпустить мою ладонь, он сжал пальцы еще крепче.
– Ваш отец не хотел бы, чтобы с вами что-то случилось.
В ответ я тоже усилила свою хватку.
– Со мной все будет в порядке, генерал, но спасибо за беспокойство.
Джентри – моя лошадь масти паломино[1] – мерно стучала копытами по дороге. Я похлопала ее по бронзовой шее и глубоко вздохнула, стараясь не выдавать своего восторга. Мы с Реном ехали за каретой, и настойчивый ветер обдувал мое лицо.
– Я перед тобой в долгу? – спросил Рен, подъезжая ближе. Остальные старались не мешать нам, следуя на небольшом расстоянии впереди и сзади.
Я подняла брови и пожала плечами.
– У тебя передо мной много долгов. Просто сейчас пришло время о них напомнить.
Он усмехнулся и цокнул языком, подгоняя своего скакуна, чтобы сравняться с каретой. Джентри последовала за ним, позволяя мне закрыть глаза и поднять лицо к небу. Я всегда спрашивала себя: буду ли чувствовать себя иначе вдали от дома? Могу ли я быть по-настоящему свободна от стен, что постоянно меня окружают?
Ответ оказался сложнее, чем я думала. Я все еще была собой, но мое сознание как будто расширилось, чтобы вместить в себя как можно больше деталей окружающего мира.
– К концу дня ты перестанешь улыбаться, – голос Рена прервал мои мысли, и брат поерзал в седле.
Я только усмехнулась.
– Мне все равно, буду я улыбаться или нет. Лишь бы не возвращаться назад в карету. – Над нами кружили огромные черные птицы, но в остальном, единственным подвижным объектом на равнине была качающаяся от ветра трава. Я бросила взгляд назад. – Мы… можем поговорить?
Рен усмехнулся.
– День действительно покажется долгим, если мы не будем разговаривать хотя бы иногда.
Я закатила глаза и так понизила голос, что его было почти не слышно за хлюпаньем влажной земли под копытами лошадей:
– Отец знает о моей магии.
Рен резко повернулся ко мне, и его конь чуть не поднялся на дыбы. Моргнув, он потянул за поводья, чтобы успокоить своего скакуна.
– Ты уверена?
Я кивнула.
– Оказывается, он знал все это время. Он дал мне мамин меч.
Мой брат растерянно открывал и закрывал рот в поисках ответа.
– Я… ледники.
– Именно. Но я не знаю, что мне нужно делать с этими подарками. Он сказал, что кольцо может поглощать магию, а меч – управлять ею. Но ведь…
– …Ты не можешь управлять своими нитями, – он закончил за меня и задумчиво потер подбородок рукой.
– Ты
Паломино – соловая масть лошадей с золотистым окрасом туловища, а также почти белой гривой и хвостом.